Глубина в небе

Аннерби не понял, как Арле и Брун это удалось, но в конце концов они выбрались на дальнюю опушку. Тут под деревьями все еще попадались кучки, но содом впадины миновал. Танцы немного утихомирились, и одежда при ходьбе не рвалась. Лесные феи без опаски садились на куртки, покачивая цветастыми кружевами крыльев в ленивом бесстыдстве. По всему миру эти создания уже много лет как сбросили крылья. Пять лет назад Аннерби шел по улицам Принстона после сильных заморозков, и под кончиками ног у него похрустывали тысячи цветных лепестков, крылья рассудительных древесных фей, которые принялись тогда закапываться поглубже и откладывать крохотные яйца. Эти их ленивые сестры, возможно, и проживут в лете еще несколько лет, но они обречены. Или должны быть обречены.

Трое поднимались все выше по склонам кратера. Впереди в кольце света протянулись усадьбы Позднего Увядания. Конечно, эти виллы не старше десяти лет, но почти все выстроены в стиле последнего поколения — «зонтик с безделушкой». Дома новые, а владельцы и деньги — старые. Почти все имения обладали лучевой структурой, вытянутой по стене кратера. Усадьбы Раннего Увядания, на полпути вверх по стене, в большинстве своем были темны: открытая архитектура их уже стала непригодна для жизни. Аннерби видел, что там появились сверкающие снежники. Шерканер тоже где-то там жил: среди семей достаточно богатых, чтобы укрепить виллу от превратностей погоды, но и слишком бедных, чтобы возвести себе новый дом на самом дне. Шерканер понимал, что даже залив Калорика не избежит Затемнения… если не поможет атомная энергия.

Между огнями придонного леса и кольца имений протянулась полоска тени. Лесные феи улетели, поблескивая крылышками, вернулись к себе на дно. Серная вонь стала менее ощутима и совсем не так пронзительна, как резкий холод воздуха. Небо над ними освещали только звезды и бледный солнечный диск. Это настоящее: Тьма. Аннерби безмолвно поглядел ввысь, пытаясь игнорировать свет на дне. Делано рассмеялся:

— Так что скажете, подруги мои? Что бы вы предпочли — нападение врага или еще один променад средь этой толпы?

Арла Андергейт ответила серьезно:

— Разумеется, я бы выбрала променад. Но… там все так странно.

— Жутко, ты хочешь сказать. — В голосе Брун слышалась дрожь.

— Да, — согласилась Арла, — разве ты не заметила? Там многие тоже перепуганы. Не знаю, это как если бы… мы все… стали ленивыми лесными феями. Стоит взглянуть вверх, увидеть Тьму, понять, что солнце мертво… чувствуешь себя совсем маленькой.

— Ага. — Аннерби больше не нашелся что сказать. Две молоденьких охранницы — внефазные, с традами им нечего делить. Тем не менее у них возникло такое же чувство нутряного дискомфорта, как у самого Хранкнера Аннерби. Любопытное дело.

— Ладно, пошли дальше. Тут рядом станция канатки.

41

Усадьбы среднего уровня в основном были массивными, с каменными и бревенчатыми фронтонами, уходящими в естественные пещеры склона кальдеры. Хранкнер ожидал увидеть некое южное подобие Дома на Холме, но в действительности обиталище Андерхилла его скорей разочаровало. Дом напоминал гостевую пристройку какого-нибудь настоящего имения, а внутри большую часть помещений обитателям приходилось делить с охраной, численность которой по случаю визита начальства удвоили. Аннерби знал, что его драгоценный груз уже доставлен и за ним самим скоро придут. Арла с Брун получили квитанцию о доставке, и Хранка провели в не слишком-то просторную приемную. Он принялся коротать время за чтением весьма старых газет.

— Сержант? — В дверях стояла генерал Смит. — Извините, что заставила себя ждать. — Она была в квартирмейстерской униформе без знаков различия, очень похожей на любимый мундир Страта Гринвала. Фигура почти столь же изящная и тонкая, как прежде, но жесты какие-то скованные. Хранкнер прошел за ней через пост охраны и поднялся по винтовой деревянной лестнице.

— Нам порядком повезло, сержант, что ваше открытие застало меня с Шерком так близко.

— Да, мэм. Маршрутом занимался Рахнер Тракт. — Лестница накручивала все новые витки меж гагатовых стен. Двери заперты, иногда промелькнет открытая, но темная комната. — А где дети? — Вопрос вырвался у него почти необдуманно.

Смит помедлила, очевидно ища в его словах упрек.

— Младшая год назад поступила на службу.

Он слышал об этом. Он очень давно не встречался с малышкой Викторией. Интересно, как изменила ее армия? Вики всегда казалась ему крутой паучишкой, хотя и не чуждой присущей Шерканеру чудаковатой заносчивости. Он задумался: здесь ли Рапса с малышом Хранком?