Глубина в небе

– Обычные проблемы, – отозвался голос Флории Перес. Флория парила над «верхним склоном» Алмаза-3. Над теперешней нулевой поверхностью группы скал. Там каждый год терялись несколько электросопел. – Три расшатанных крепления.., вовремя их поймали.

– Отлично. Я пошлю туда Арна и Диму. Кажется, мы сегодня рано закончили. – Она улыбнулась. Останется время для собственных интересных дел. Она отключила коммуникатор от общей частоты. – Эй, Флория! Ты на этой Вахте в дистилляторной?

– А как же! – Короткий смешок. – Я каждый раз пытаюсь получить эту работу; и работа на тебя входит в необходимые издержки.

– Ну, так у меня для тебя что-то есть. Договоримся?

– Там посмотрим. – Флория была задействована всего лишь в десятипроцентном цикле работы, но все равно не сразу соглашалась на предложения Чиви. Человек Кенг Хо не может не поторговаться. – Встретимся в дистилляторной через пару килосекунд. Чайку попьем.

Дистилляторная для летучих веществ находилась в конце своего медленного пути через темную сторону скал и сейчас сверкала башнями и ретортами в морозном свете Арахны. В других местах она светилась тускло-красным – там, где шло разложение и рекомбинация. На выходе получались материалы для фабрики и органический ил для бактериальных. Ядро дистилляторной было построено из материалов флота Кенг Хо. Эмергенты тоже привезли с собой такую аппаратуру, но она погибла во время битвы. Хорошо еще, что наша уцелела. На ремонт и на строительство пришлось ободрать все корабли. Будь ядро дистилляторной сделано по технологии эмергентов, чудом было бы, если бы еще хоть что-нибудь работало.

Чиви причалила катер в нескольких метрах от дистилляторной. Выгрузив свой обернутый в термооболочку груз, она по тросовым перилам подтянулась ко входу. Вокруг высились сугробы – то, что осталось от запасов летучих веществ: воздушный снег и океанский лед с Арахны. Они были привезены издалека и достались недешево. Большие массы, особенно воздушного снега, пропали при Вспышке и последующих случайных засветках. Остаток был помещен и сбалансирован в самой безопасной тени, расплавлен в бесполезной попытке склеить скалы, использован для дыхания, еды и жизни. У Томаса был план выдолбить часть Алмаза-1 и сделать по-настоящему надежное пещерное хранилище. Может быть, это окажется ненужным. Солнце медленно угасает, и будет проще сохранить то, что осталось. Тем временем дистилляторная медленно Двигалась – менее десяти метров в год – через сугробы льда и воздуха. За ней оставался блеск необработанного алмаза и цепочка якорных гнезд.

Контрольный пост Флории находился в цоколе самых задних башен дистилляторной. В исходном виде это была всего лишь герметичная каморка, где можно было перекусить и соснуть. За годы Изгнания ее обитатели кое-что к ней добавили. Чиви на секунду остановилась. Почти всю свою жизнь она провела в замкнутых помещениях и туннелях или снаружи – в вакууме. Последние изменения Флории превратили контрольный пост в нечто промежуточное. Чиви могла себе представить, что сказал бы Эзр: действительно похоже на маленькую хижину, картинка из волшебной сказки, как мог бы жить фермер у подножия заснеженных холмов на древней Земле рядом с зимним лесом.

Чиви протиснулась мимо аутригеров и якорных тросов – опушка волшебного леса – и постучала в дверь.

Торговля – это всегда весело. Она много раз пыталась объяснить это Томасу. У бедняги доброе сердце, но он происходит из такой культуры, которая просто не может этого понять.

Чиви принесла частичную плату за последнюю выдачу Флории: в термоупаковке был двадцатисантиметровый бонсай, который папа строил несколько мегасекунд. Микропапоротники соединяли кроны в густой навес. Флория поднесла бонсай к свету и посмотрела сквозь зелень.

– Смотри, какие мошки! У них цветные крылья! Чиви в ответ на реакцию подруги всегда тщательно изображала безразличие, но сейчас не могла с собой справиться и рассмеялась.

– А я думала, заметишь ли ты.

Бонсай был меньше, чем папа обычно делал, но был, быть может, самым красивым, лучше всех, которые Чиви видела в библиотеке. Она полезла рукой в упаковку и вытащила вторую половину платы.

– А это лично от Гонле. Зажим-подставка для бонсай.

– Это же.., дерево!

Бонсай Флорию очаровал. Деревянная подставка вызвала реакцию более чем удивленную. Она провела пальцами по полированной зернистой поверхности.

– Мы теперь можем делать его тоннами, вроде как восстанавливать из сухой трухи. Конечно, поскольку Гонле его выращивает в баках, вид у него несколько странный. – Полосы и извивы – это были биоволны, застывшие в дереве. – Нам нужно чуть больше места и времени, чтобы получить настоящие кольца.

А может, и нет. Папа считал, что может и не получится заставить биоволны изобразить кольца роста.

– Не важно, – рассеянно сказала Флория. – Гонле выиграла пари.., или твой отец его для нее выиграл. Ты только представь себе – полно настоящего дерева, а не прутики в пузырьках бонсай или ветка в парке времянки. – Она перевела взгляд на довольное лицо Чиви. – И наверняка Гонле считает, что это более чем плата за последнюю сделку.