Глубина в небе

– Ну.., мы надеялись, что это тебя смягчит.

Они сели, и Флория принесла обещанный чай – с плантаций Гонле Фонг, созданных из сугробов летучих веществ и алмаза, окружавших дистилляторную. Потом они стали смотреть список, который Бенни и Гонле вместе составили. Это был не просто заказ, а результат торговли, шедшей день за днем в заведении Бенни. Были здесь и предметы, нужные только эмергентам. Господь Всей Торговли, да здесь и предметы, которые Томас мог бы просто потребовать, а Ритцер Брюгель потребовал бы наверняка.

Возражения Флории были каталогом технических трудностей, перечислением всего, что ей нужно, чтобы выполнить в дистилляторной то, что ее просят. Она могла в этих сделках просить, чего хочет, но то, что ее просили сделать, на самом деле было технически трудно. Когда-то, до Полета, когда Чиви было не больше семи, папа взял ее на дистилляторную на Триленде. «Вот что питает бактериальные, Чиви, точно так, как бактериальная питает парки. Каждый уровень еще удивительнее предыдущего, но выполнить даже простейшую дистилляцию – это вид искусства». Али любил свой уровень этой работы больше всего, но имел уважение и ко всем другим. Флория Перес была талантливым химиком, и мертвый ил, который она создавала, был произведением искусства.

Через четыре тысячи секунд они согласовали перечень уступок и услуг на весь остаток Вахты Флории. Потом они немножко еще посидели, распивая новую партию чая и лениво обсуждая, что можно будет попробовать, когда будут достигнуты текущие цели. Чиви передала Флории заявление Тринли насчет локализаторов.

– Хорошие новости, если старый пердун не врет. Быть может, тебе не придется проживать такие напряженные циклы работы. – Флория оглядела Чиви, и в ее глазах появилась странная грусть. – Ты была совсем девчонкой, а теперь ты старше меня. Не надо тебе так сжигать свою жизнь лишь ради того, чтобы удержать груду камней.

– Это – это все не так плохо. Это надо сделать, даже если у нас нет самой лучшей медицинской поддержки. – К тому же Томас всегда на Вахте, и ему нужна моя помощь. – И знаешь, есть хорошие стороны в том, чтобы все время бодрствовать. Я влезла почти во все. Я знаю, где можно заключить сделку, где взять товар. Совершенствуюсь как торговец.

– Хм-м. – Флория отвернулась, помолчала и вдруг посмотрела на Чиви в упор. – Это не Торговля! Это глупая игра! Прости, Чиви, – сказала она, понизив голос. – Ты не знаешь.., но я знаю, что такое настоящая Торговля. Я была на Кьелле. Я была на Канберре. Это, – она повела рукой, будто охватывая всю LI, – просто имитация. Ты знаешь, почему я всегда прошусь на работу в дистилляторную? Я превратила этот контрольный пост во что-то вроде дома, и здесь я могу притворяться. Притворяться, что я одна и далеко отсюда. Мне не надо жить во времянке с эмергентами, которые притворяются, что они – приличные люди.

– Но многие из них – приличные люди, Флория. Перес пожала плечами:

– Может быть. А может быть, это и есть самое худшее. Эмергенты вроде Риты Ляо и Дзау Циня. Нормальные люди, да? И они каждый день используют других людей хуже, чем скотину, как.., как деталь машины. Даже хуже – они этим живут. Ведь Ляо – «старший программист», а Цинь – «старший пилот»? Самое страшное зло во всей вселенной, а для них это – всего лишь обыденность, и они приходят вместе с нами к Бенни, и мы их принимаем!

Голос ее поднялся до визга – и резко оборвался. Она крепко зажмурилась, и с ее лица медленно всплыли в воздух слезы.

Чиви осторожно протянула руку, думая, не стукнет ли ее подруга. Эту боль она уже видела у разных людей. Некоторым она могла объяснить. Другие, как Эзр Винж, жестко держали ее внутри, и она только угадывала намеки на горячую, пульсирующую злость.

Флория молчала, опустив голову. Но потом она вдруг сжала за руку Чиви обеими руками и плача уткнулась ей в плечо. Слова звучали придушенно, почти неразборчиво.

– Тебя не виню. В самом деле. Я знаю про твоего отца… – Она несколько раз молча всхлипнула и заговорила отчетливее. – Я знаю, что ты любишь этого Томаса Hay. Это ничего. Ему не обойтись без тебя, но потом мы все тоже умрем.

Чиви обняла подругу за плечи.

– Но я не люблю его!

Эти слова вырвались неожиданно и саму ее удивили. И Флория тоже вопросительно на нее посмотрела.

– В смысле, я очень его уважаю. Он меня спас, когда все было совсем плохо, когда Джимми убил мою мать. Но…

Странно было говорить такое Флории, говорить то, что раньше она произносила только про себя. Она нужна Томасу. Он хороший человек, воспитанный в страшной и полной зла системе. Доказательство, что он хороший – он пошел настолько далеко, насколько мог, он осознал зло и работает, чтобы положить ему конец. Чиви сомневалась, что могла бы такое сделать. Она, скорее, стала бы как Рита или Дзау, покорно воспринимая зло и радуясь, что не попала в сети Фокуса. Томас Hay действительно хочет изменить положение вещей. Но любить его? При всей его душевности, любви, мудрости, какая-то была.., далекость в Томасе Hay. Чиви только надеялась, что он никогда не узнает, как она о нем думает.