Глубокая зона

Халли подошла на несколько шагов ближе. Ей уже доводилось видеть результаты страшных смертей: сорвавшихся скалолазов, утонувших дайверов, раздавленных камнями спелеологов. Однако до сих пор она ни разу не была свидетелем самого процесса. Халли испытывала невыразимое облегчение от того, что Канер больше не опасен. И все же в глубине ее души шевельнулась печаль: несмотря на произошедшее, на все, что Канер поведал ей о своем предательстве, за долгие годы совместной работы она привыкла хорошо относиться к этому человеку.

Единственным местом, куда можно было присесть, оказался рюкзак Канера. Нетвердой походкой Халли подошла и опустилась на него. В полной уверенности, что она мертва, Эл не посчитал нужным избавиться от ее рюкзака. Выбравшись из шахты, она провела тщательные поиски, которые через час увенчались успехом: на ее спальном месте все еще лежал рюкзак. Перед тем как напасть на Канера, Халли сняла его и оставила неподалеку от этой площадки. А сейчас она нуждалась в отдыхе. Руки и колени были изодраны в кровь, глаз, на который пришелся удар Канера, распух. Спину от плеч до ягодиц тянуло от падения на микробный настил в шахте, раненая ладонь болезненно пульсировала. Но хуже всего было одиночество. От внезапной мысли о Боумане сдавило грудь.

Ты не заплачешь. Тебе еще столько всего предстоит…

Все же Халли не сдержалась и заплакала. Она плакала о солдатах, и Хейте, и Аргуэльо, и Боумане. И наконец о себе, обо всем, что потеряла, спустившись сюда.

Халли не помнила, как заснула. Фонарь, который она не выключила, горел заметно тусклее. Она поспешила к своему рюкзаку, принесла его в лагерь. Сейчас у нее осталось только самое необходимое: ребризер, чтобы преодолеть «Анус сатаны», «гекконово снаряжение», пластиковая бутылка с водой, несколько протеиновых батончиков, спальник, шлем с фонарями и последний запасной фонарь. Даже если в нашлемных фонарях сядут батарейки, одного ручного фонаря с заряженными батарейками будет достаточно, чтобы выбраться из пещеры.

Она вывалила содержимое рюкзака Канера на пол и забрала термоконтейнер. Канер был мертв и больше не мог ей угрожать, но его тело, пронзенное сталагмитом, висело всего в пятнадцати футах. Если специально не смотреть в том направлении, то его не видно, что, впрочем, едва ли уменьшало ужас от его присутствия, и Халли хотелось немедленно покинуть это место. Из вещей Канера она взяла только фляжку с ромом. Затем подняла с пола бутановую зажигалку и подумала о ребризере и «гекконовом снаряжении» про запас. Впрочем, сил уже не оставалось, и даже эти дополнительные пятнадцать фунтов весу были бы лишними.

Халли уложила вещи в рюкзак, надела на плечи ремни и отправилась в обратный путь. Проходя мимо тела Канера, она не повернула головы в его сторону, но через десять шагов вдруг вспомнила о карте: среди его вещей карты не было, что и неудивительно, ведь ему наверняка приходилось часто с ней сверяться.

Халли уже трижды преодолела этот маршрут и была в достаточной мере уверена, что он запечатлелся в ее памяти. Однако в данной ситуации «достаточной меры» мало. Батарейки вот-вот сядут, силы иссякнут – если она хочет выбраться отсюда, ошибку допустить нельзя. Пришлось возвращаться. Халли подошла к трупу и, набрав в грудь побольше воздуха, обыскала левый задний карман, затем правый. Окоченение еще не началось, через ткань комбинезона тело на ощупь было мягким, как холодное тесто. Теперь придется проверить передние карманы, и если в них тоже не окажется карты – деваться некуда, останется только лезть в пропитанные кровью нагрудные.

Склонившись над трупом, Халли не могла избавиться от образов из многочисленных фильмов ужасов, когда, казалось бы, мертвый монстр резко возвращается к жизни и бросается на ничего не подозревающую жертву. Она заставила себя вернуться к реальности и просунула руку в левый передний карман, прикоснувшись к ноге мертвеца. Карты не было. Халли подошла к нему справа, нагнулась и тихо произнесла: «Пусть карта будет здесь».

Так и случилось. Осторожно, чтобы случайно не порвать, она вытянула ее, положила в свой нагрудный карман и быстро зашагала прочь.

В скалолазании есть одна замечательная особенность: вторая половина пути непременно представляет собой спуск. В экспедициях в пещеры все наоборот. Через два часа Халли от усталости едва переставляла ноги, но продолжала двигаться, словно во сне: карабкалась по бугристым скалам, пробиралась сквозь узкие туннели, ползла на четвереньках, толкая перед собой рюкзак в местах, где расстояние между полом и потолком пещеры сокращалось до двух футов. На выходе из очередного такого коридора Халли, пошатываясь, встала и тут же опустилась – не выдержали ноги. Повернувшись на бок, она потеряла сознание.

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем она очнулась. Сняв рюкзак, Халли села и огляделась.

Я не помню этого места.