Глубокая зона

Они пересекли луг и вошли в лес. Картами и компасом не пользовались, но было ясно, что они знают, куда идти. Халли пыталась сосредоточиться, спланировать побег. Руки ей не связали – возможно, потому что было нечем, а скорее всего, они просто не представляли, чем она может быть опасна. Как только они доберутся до лагеря нарков, где бы он ни был, ей конец. Сначала ее изнасилует главарь, потом отдаст на растерзание своим подчиненным, таким как Карлос. Оставят ее у себя, будут заставлять делать все, что ни прикажут, будут передавать все ниже и ниже, а если станет сопротивляться – замучают пытками. В конце концов она ослабнет, заболеет и умрет. Изнасилованная до смерти. На это уйдет много времени.

– Карлос, – позвала она, повернув назад голову.

– А?

– У вас в лагере меня сразу заберет себе команданте. Мы могли бы сначала сделать кое-что. Ты и я. Здесь.

– Cómo?

[50]

– Пусть они идут вперед. А мы… – Как сказать? – Relaciones sexuales.

Его лицо просветлело. Это он понял.

Если мне удастся их разлучить, появится шанс. Крошечный, но все же лучше, чем трое против одной.

– Да? – ухмыльнулся Карлос и провел языком по растрескавшимся губам и желтым зубам. – Команданте не любит использованный. Он свежий любит. Ясно?

Халли не ответила. Опавшие сосновые шишки и листья mala mujer

резали ступни, при ходьбе от ее ног на траве оставались красные следы.

– Карлос!

– А?

– Мне надо… в кусты.

Он рассмеялся, но в глазах веселья не было.

– Мой английский плохо. Но я не есть дурак. Вперед, шлюха.

В полном отчаянии она пошла дальше. Даже с учетом всех встреченных ею опасностей Халли ни разу не посещала мысль, что она может умереть. Теперь она в этом не сомневалась. И даже в глубине души ждала. Халли устала, ее так измучила боль, что смерть принесла бы лишь облегчение, пусть и навсегда. Она стала думать обо всем, чего больше никогда не увидит: о братьях, о матери, о лошадях, о воде в Джинни-Спрингс, об океане… Список все продолжался и продолжался, и в конце концов по щекам хлынули слезы.

– Эй! – пробормотал Карлос, бросив взгляд назад, но так и не остановился.

Халли обернулась. В сотне футов от них, опустив голову, неуклюже пробирался сквозь лесную чащу верзила с золотым перекрестием патронташей на груди. Автомат в его огромной руке казался игрушкой. Пьяные даже не оглянулись.

– Вперед, – подтолкнул ее Карлос. – Он нас догонять.

Она снова пошла. Что-нибудь должно случиться, появится просвет, и она его не упустит. Может, придется бежать. Они будут стрелять, и она погибнет. Но умрет она в любом случае, поэтому можно попробовать что-нибудь предпринять, чтобы появилось хоть полпроцента надежды. Лучше больно, но быстро, чем больно и медленно. Только не сейчас, она еще не готова.

Халли еле переставляла ноги. Глухие шаги великана приближались, бряцанье патронташей напомнило перезвон колокольчиков на санях, в которые однажды в снегопад ее родители запрягли лошадей.

Раздался странный высокий звук, будто от пинка взвизгнула собачонка. Халли обернулась и увидела, как Карлос падает лицом вниз, а из основания черепа у него торчит рукоятка ножа. Тот, что нес ее рюкзак, тоже лежал на земле с ножом в виске.

В левой руке громила держал третий нож, с рукоятью из нержавеющей стали и великолепным зазубренным лезвием. Она видела этот клинок раньше – дайверский нож, Боуман носил его на левой голени в черных пластмассовых ножнах.

Они его убили. Или нашли мертвым и забрали нож. Но как…

Второй пьяный, что шел впереди, обернулся, поднял дуло автомата. Мельчайшие детали вдруг стали восприниматься очень четко и ясно. Халли видела, как его палец, похожий на жирную белую гусеницу, нащупывал спусковой крючок.

Она не понимала, что происходит, однако рассудила, что справиться с одним будет легче, чем с двумя. И в тот миг, когда он нашел спуск, Халли вцепилась руками ему в лицо, вдавила большие пальцы в глазницы и услышала, как он закричал. Всем телом навалилась на него, с размаху ударила коленом в пах, рывками пытаясь выхватить оружие. Он нажал на спуск, и «АК-47» дал очередь; ствол задергался как очумелая змея. В такой близи очередь прозвучала разрывом динамита. Дульное пламя обожгло бок. Под натиском ослепленный противник отступил, согнулся пополам от боли в паху, выронил ствол и зажал ладонями глаза. Халли схватила автомат, одной рукой нащупала цевье, другой – пистолетную рукоятку, и повернулась, собираясь выстрелить в большого…

Внезапно чья-то рука, твердая, как железный лом, пережала горло. Для своих габаритов громила двигался очень шустро и оказался у нее за спиной. Она закинула голову назад, чтобы его ударить, но попала в воздух. Выстрелить через плечо не удалось – он схватил автомат чуть выше магазина и отнял, как погремушку у ребенка. Зато это освободило ей руки, она вцепилась ему в предплечье, принялась бешено царапаться, кусаться, защищаясь из последних сил.

– Халли!