Глубокий контакт

— Это здесь, — сказал Апостол. — Погоди-ка, что-то здесь не так. Мне нужна минута, чтобы настроить газоанализатор.

— Здесь есть что-то живое, — произнес Северянин.

— Скрэтчи. Но они, похоже, нас боятся. Идем!

Северянин опустил автомат, осмотрелся. Тоннель был непохож на все то, что они видели в этом странном месте до сих пор. Несмотря на запущенность, интерьер здесь выглядел весьма изысканно. Стены были выложены полированными плитами, фонари в стенах закрывали фигурные колпаки. Что это за место? Апостол будто угадал его мысли.

— Мы в пассажирском терминале, — сказал он. — Этот тоннель ведет из здания космодрома к посадочным площадкам. Мы сейчас как раз посредине тоннеля. Вокзал находится севернее, нам как раз в ту сторону.

— Почему все здесь расположено под землей? Это не космодром, крысиная нора.

— Все дело в радиации. Тахионные звездолеты оставляют мощное остаточное излучение. Где ты учился, Николай?

— На Земле нет таких космодромов.

— Правильно, потому что запуск звездолетов производится с внеземных баз. Этот космодром строили военно-космические силы для колонизации Аваллона. Все делалось быстро, на строительство пусковых платформ в открытом космосе не было времени. Равнина у города Та-Ин решала проблему. Уж больно удобным было место. Тогда земляне еще мало что знали о Хранителе, поэтому построили его слишком близко к руинам города. С началом Армагеддона космодром был разрушен. Такова уж человеческая природа — разрушать то, что сами люди построили. С тех пор космодромом никто не пользуется. Есть только две действующие посадочные площадки к северу отсюда — там садятся военные транспорты и патрульная авиация.

— Ты и это знаешь?

— Это знают все, кто побывал на Территории Хаоса. Так, плохи наши дела!

— Что-то не так?

— Есть след UZ, — Апостол помолчал. — Концентрация в точке выброса выше критической. Я по-другому представлял свою смерть.

— Неужели это так опасно?

— Для тебя нет. А для меня — пожалуй.

— Надо возвращаться обратно.

— Не надо, — неожиданно резко отозвался Апостол. — Идем дальше. У нас нет выбора.

— Черт тебя дери! — разозлился Северянин. — Выбор всегда есть, понимаешь? Какого хрена ты все время темнишь? Хочешь подохнуть — твои проблемы. А мне надо жить! Мне надо спасти жену. Дай мне Панацею и делай все, что хочешь. Я, как распоследний идиот, связался с тобой, думал, ты мне поможешь. А ты…

— Не сердись, Николай. Прости, я не хотел морочить тебе голову. Но я действительно говорю правду. Контейнер впереди. Если он разгерметизирован, я неминуемо погибну. Мне придется снять перчатку, чтобы деактивировать дентонатор — по-другому не получится. Но я должен разрядить последний контейнер. Ни ты, ни остальные ничем не смогут мне помочь.

— Остальные? Хочешь сказать, они не принадлежат к твоей расе?

— Принадлежат. Но они не сознают этого, а я сознаю. Они новое поколение жителей Аваллона, а я принадлежу к Старшей Расе, к тем, кто когда-то спасся от окончательной гибели, уйдя в Сознание. Я ответственен за них. Мой статус Бледной Тени — это статус лидера. Я отвечаю за их жизни и не могу подвергать их опасности.

— А мою жизнь?