Глубокое тролление

Модернизированные вагоны дребезжащих трамваев уже ушли в депо, рикши не ездили в столь поздний час, и Свинка Рю воспользовалась порталом. Джи в обычном теломорфе — полный мужчина средних лет в бархатном кафтане, изумрудных лосинах и большим розовым бантом в волосах — занимался научной работой в лаборатории цитологии и плотно завтракал печёной бараниной в мятном соусе и маринованными моллюсками. Одной рукой он совершенствовал методы жидкостной иммуноцитохимии и денситоморфометрии, а другой срывал одежду с белоголового юного лаборанта Джая.

«Ты снова провинилась, Крошка! — раздалась в голове ментограмма императора. — Ты не должна была являться ко мне в этом теломорфе! Тем более, без бусинок в причёске… Теломорф для меня — барашек Борька! Ты должна это помнить всегда, ведь ты — мой кусочек, моя плоть, моя секреторная система, гомологичная каналу-транслакону в эндоплазматическом ретикулуме».

«Прости меня, прости!»

«Ты наказана, Крошка! Джай, ты хочешь поиграть с ней?»

Вихляя задом, срывая на ходу блузку и чулки, Джай приблизился к свинке Рю, и впился долгим поцелуем в пятачок. Затем он шлёпнул свинку Рю по спине, перебив сросшиеся позвонки крестцового отдела. Свинка Рю обиженно хрюкнула, пружина хвостика напряжённо сжалась и развернулась вновь. Джай надел на шею Рю ошейник, ободрав щетинку и заблокировав скан. Император не простил меня! У него есть другие крошки! Свинка Рю ментально поблагодарила императора. Джи, смыв макияж, отправился в ванную. Хлопнула дверь, забытый крилод выкатился из кармана кафтана и, оторвав Джаю половину черепной коробки, запрыгал по ступеням…

Натайша

(Петрова Елена «Лейна»)

Источник вдохновения: https://author.today/work/11326

Широко известная в узких кругах «Лейна» — очень удобный объект для пародии. У автора узнаваемый стиль, который, впрочем, наблюдается у половины авторш, пишущих ЖЮФ. Героиня — сферическая Мери Сью со всей присущей атрибутикой: постоянным самолюбованием, хамоватостью, боевитостью и толпами мужиков разных рас вокруг. К сожалению, героиня очень часто и специфично шутит, а чтобы читатель понял, что это была именно шутка, окружающие героиню персонажи ржут и держатся за животы — аналог закадрового смеха в дешёвых ситкомах. Яркими особенностями авторского стиля являются нарочито упрощённый язык повествования и постоянное перечисление разных женских предметов экипировки героини в сумочке, а также не всегда верные метафоры с привлечением сложных математических объектов типа ленты Мёбиуса.

* * *

Я ехала в метро, в толпе таких же, как я, горожан, спешащих с работы. Меня притиснули к выходу, и единственное, что мне оставалось — рассматривать себя в отражении дверных стёкол. Оттуда на меня смотрела девчонка, выглядевшая значительно моложе своих двадцати двух лет, с длинными светло-русыми волосами, приятным овалом лица и ярко-зелёными глазами, меняющими цвет в зависимости от настроения. На мне были мои любимые турецкие «мальвины» и тёмно-синие «абибасы» на липучках.

Несмотря на свежий цвет лица, мысли мои были грустными. В маленькой фирме, где я работала менеджером, начальство задолбало отчётами, а на любимой олимпийке «Боско спорт» откуда-то взялось жирное пятно на рукаве.

Поезд качнулся, притормаживая перед станцией, и отвлёк меня от размышлений. Поток пассажиров увлёк меня так неожиданно, что я не успела отреагировать. Неожиданно наступила полная темнота.

Затем я почувствовала яркий свет, просачивающийся под веки, и запах скошенной травы, проникающий в нос. Я мысленно задала себе вопрос: «Откуда в метро трава?», осторожно открыла глаза, с трудом подняла свою тушку и огляделась.

«Похоже, на этот раз ты здорово влипла, Наташка!», сказала я себе. Передо мной, насколько хватало глаз, виднелся огромный вечерний луг с сияющей на горизонте полоской тёмного леса. Недалеко от меня простиралась старинная избушка, похожая на ленту Мёбиуса. Скрипучая дверь избушки неожиданно отворилась, и на пороге появился рослый парень лет двадцати пяти, с длинными светлыми волосами и серыми глазами. Одет он был в белую льняную рубаху с отложным воротом. Сектант, что ли? Увидев меня, он вздрогнул, будто увидел сытую пиявку.