Глухая стена

Валландер подумал, что, пожалуй, пришло время связаться с компьютерщиками из министерства. И поневоле представил себе неприятности, которые ему предстоят. На сей счет он иллюзий не питал. Наверняка ему устроят изрядный разнос за то, что он прибегнул к помощи Роберта Мудина. Хотя Мудин безусловно человек выдающихся способностей.

Компьютерный гений совещался с друзьями, а Валландер тем временем бродил по комнате. Размышлял о Юнасе Ландале, погибшем на пароме. О сожженном трупе Сони Хёкберг. И о странном офисе на Руннерстрёмсторг, где сейчас находился. Вдобавок его грызла тревога: что, если он идет по неверному пути? Его задача — руководить расследованием, но, кажется, на это он и не способен. К тому же его не оставляло ощущение, что коллеги стали относиться к нему с недоверием. И дело тут, пожалуй, не только в истории с Эвой Перссон, которой он влепил затрещину в присутствии фотографа. Наверно, они шушукаются у него за спиной, сомневаются, идет ли он в ногу со временем. Не пора ли передать руководство серьезными расследованиями Мартинссону?

Он был обижен и жалел себя. Но одновременно в нем закипала злость. Не-ет, он так легко не сдастся. И Судана в запасе не имеет, чтоб начать там новую жизнь. И коневодческой фермы на продажу у него нет. Впереди только весьма скромная государственная пенсия.

Легкий перестук клавиш за спиной утих. Мудин встал, потянулся.

— Надо закусить, я проголодался, — сказал он.

— Как совещание?

— У нас перерыв. Через час продолжим.

Валландер и сам проголодался. Предложил съесть пиццу. Мудин вроде как обиделся:

— Я пиццу не ем. Это нездоровая еда.

— Что же ты ешь?

— Проростки.

— И все?

— Яйца с винным уксусом тоже неплохо.

Интересно, какой истадский ресторан способен удовлетворить запросы Роберта Мудина? — подумал Валландер. Вряд ли такой вообще существует.

Мудин заглянул в свои сумки с провизией, стоявшие на полу. Однако ничем не прельстился.

— Обыкновенный салат подойдет, — сказал он. — На худой конец.

Они вышли из дома. Валландер спросил, не подъехать ли им до центра на машине. Но Роберт предпочел пройтись пешком. Полицейский патруль в штатском был на месте, в автомобиле.

— Интересно, чего они дожидаются? — спросил Мудин, когда они проходили мимо.

— В самом деле, интересно…

Валландер привел Роберта в единственный известный ему бар, где подавали салаты, и сам закусил с большим аппетитом. Не в пример Мудину, который тщательно изучал каждый листик салата, каждый овощ, прежде чем отправить его в рот. И жевал он до ужаса медленно, чем немало удивил комиссара.

— А ты осторожен с едой, — заметил он.

— Хочу, чтобы голова была ясная, — ответил Роберт.

А задница чистая, кощунственно подумал Валландер. В основном и я действую так же.

Он попытался за едой поговорить с Мудином, но получал лишь лаконичные ответы. Задним числом сообразил, что парень по-прежнему поглощен цифрами и секретами фальковского компьютера.

Незадолго до семи они вернулись на Руннерстрёмсторг. Мартинссон все еще отсутствовал. Роберт Мудин возобновил совещание со своими консультантами в Даларна и Калифорнии. Валландер почему-то решил, что выглядят они точно так же, как этот парень.

— Никто меня не выследил, — сказал Мудин, проделав на клавиатуре какие-то заковыристые манипуляции.

— Откуда ты знаешь?

— Вижу.

Валландер поудобнее уселся на походном стуле. Мы будто в охотничьей засаде, подумал он. Охотимся на киберлосей. Где-то они прячутся. И мы понятия не имеем, откуда они могут выскочить.

В кармане у него зажужжал мобильник. Мудин вздрогнул:

— Терпеть не могу сотовые телефоны!

Валландер вышел на лестничную площадку. Звонила Анн-Бритт. Комиссар сообщил, где находится и что удалось пока вытянуть из фальковского компьютера.

— Банк реконструкции и развития и Пентагон, — сказала она. — Два мировых центра абсолютной власти.

— Я, конечно, знаю, что такое Пентагон. А вот насчет этого банка мне мало что известно. Хотя Линда в свое время рассказывала. Причем отзывалась о нем весьма нелестно.

— Это банк банков. Он выделяет кредиты, прежде всего бедным странам. И способен поддержать экономику тех или иных государств. Его очень резко критикуют, в особенности за то, что, выдавая кредиты, он зачастую предъявляет получателям непомерные требования.

— Откуда ты все это знаешь?

— Бывший муж часто сталкивался с этим Банком, когда ездил по своим командировкам. И много чего рассказывал.

— Нам по-прежнему неизвестно, что все это означает, — сказал Валландер. — Ясности в помине нет. А ты из-за чего звонишь-то?

— Я решила еще раз переговорить с Рюссом. Ведь как-никак именно он вывел нас на Ландаля. Вдобавок я все больше склоняюсь к мысли, что Эва Перссон хоть и обожала Соню Хёкберг, но знала о ней, в сущности, очень мало. Она, конечно, врунья. Однако кое в чем, вероятно, не кривит душой.

— Что он сказал? Ну этот, Калле, кажется?