Глухая стена

— Калле Рюсс. Я подумала, надо спросить, почему они с Соней расстались. Он такого вопроса не ожидал. Я заметила, что он в замешательстве медлит с ответом, но стояла на своем. И в конце концов обнаружилось кое-что странное. Он порвал с ней, поскольку она не проявляла ни малейшего интереса.

— К чему?

— А ты как думаешь? Ясное дело, к сексу.

— Он что, так прямо и сказал?

— Раскололся и все выложил. Познакомившись с Соней, он сразу в нее влюбился. Но мало-помалу выяснилось, что секс ее совершенно не интересует. И в конце концов он устал. Однако самое важное тут, разумеется, причина.

— И в чем она заключается?

— Соня рассказала, что несколько лет назад ее изнасиловали. И она все еще страдала от психологических последствий.

— Соню Хёкберг изнасиловали?!

— По его словам, да. Я поискала в наших базах данных. Среди старых дел. Но насчет Сони Хёкберг там ничего нет.

— И случилось это здесь, в Истаде?

— Да. И между прочим, я конечно же кое о чем подумала.

Валландер понял, куда она клонит:

— Сын Лундберга. Карл-Эйнар?

— Совершенно верно. Мысль, понятно, рискованная. Но, по сути, вполне допустимая.

— Как тебе это представляется?

— Я рассуждаю так: Карл-Эйнар Лундберг проходил как подозреваемый по делу об изнасиловании. Его оправдали. Хотя многое указывало на то, что насилие совершил именно он. И вполне возможно, не впервые. Только Соня Хёкберг в полицию не заявила.

— Почему?

— Есть множество причин, по каким женщины не заявляют о насилии. Ты бы должен знать.

— Стало быть, ты пришла к неким выводам?

— Весьма предварительным.

— Так или иначе, я хочу их услышать.

— Тут, конечно, возникают сложности. И мои выводы, не отрицаю, в общем-то притянуты за волосы. Однако Карл-Эйнар, что ни говори, сын Лундберга.

— Она что же, отомстила отцу насильника?

— Во всяком случае, это дает нам мотив. К тому же мы знаем о Соне Хёкберг кое-что очень важное.

— Что?

— Она была упрямая. Ты сам говорил, что отчим именно так ее охарактеризовал: очень сильная, настойчивая.

— И все-таки, по-моему, с логикой тут не очень. Девчонки ведь никак не могли знать, что за рулем будет Лундберг. И почем она знала, что он отец Карла-Эйнара?

— Истад — город маленький. К тому же нам неизвестно, как реагировала Соня Хёкберг. Может, она была совершенно одержима местью. Изнасилованные женщины получают тяжелейшую травму. Многие смиряются. Однако бывают и такие, кого буквально обуревает жажда мести. — Анн-Бритт сделала паузу, потом продолжила: — Мы сами сталкивались с одной из них.

Валландер кивнул:

— Ты имеешь в виду Ивонну Андер?

— Кого же еще?

Мысленно Валландер вернулся к событиям, случившимся несколько лет назад, когда одинокая женщина совершила целый ряд убийств, если не сказать казней, а жертвами ее стали мужчины, которые нападали на женщин. Во время этого расследования Анн-Бритт и была тяжело ранена.

Ну что ж, подумал Валландер, не исключено, что Анн-Бритт нащупала нечто важное, а то и решающее. Вдобавок это совпадало с его собственными предположениями, что убийство Лундберга — фактор периферийный и что подлинным центром событий является Фальк. Фальк, его журнал и его компьютер.

— В любом случае надо как можно скорее выяснить, знала ли Эва Перссон что-нибудь обо всем этом, — сказал он.

— Я тоже так думаю. Далее, надо проверить, не приходила ли Соня Хёкберг домой в синяках. Тот акт насилия, в котором подозревался Карл-Эйнар, отличался большой жестокостью.

— Ты права.

— Я этим займусь.

— Хорошо. А потом мы сядем и проанализируем все факты с точки зрения этой версии.

Анн-Бритт обещала дать знать, как только сумеет выяснить побольше. Валландер сунул мобильник в карман, продолжая стоять в темноте на площадке. В мозгу медленно всплыла некая мысль. Они искали центр, ось, вокруг которой разыгрывались события. Комиссар прикидывал разные варианты и, кажется, обнаружил еще одну возможность. Почему, собственно, Соня Хёкберг сбежала из управления? Они не особенно вдумывались в этот вопрос. Приняли объяснение, лежащее на поверхности: Соня сбежала, чтобы уйти от ответственности, ведь она уже дала признательные показания. Теперь же Валландер сообразил, что возможно и другое объяснение: Соня Хёкберг сбежала, так как стремилась что-то скрыть. Только вот что? Чутье подсказывало Валландеру, что этот вывод приблизил его к чему-то важному. А в голове смутно забрезжила новая мысль, которую он тоже давно искал. Еще одно звено.

В следующий миг он уловил и эту мысль. Соня Хёкберг могла сбежать из управления в тщеславной надежде скрыться, исчезнуть. Тут они, пожалуй, рассуждали правильно. Но за стенами управления был кое-кто еще, опасавшийся, что она не только призналась в убийстве таксиста, но и рассказала много больше. И вовсе не о мести за изнасилование.