Глухая стена

— Пока нет. Рановато.

Он снова пробежался по клавишам.

И почти сразу же изумленно ахнул.

— Что там?

Мартинссон задумчиво смотрел на экран:

— Я не вполне уверен. Но кажется, всего несколько часов назад кто-то заглядывал в этот компьютер.

— Откуда это видно?

— Долго объяснять.

— Ты вправду уверен?

— Пока что не совсем.

Валландер молча наблюдал, как пальцы Мартинссона жмут на клавиши. Десять минут спустя Мартинссон встал:

— Да, я не ошибся. Кто-то залезал в компьютер вчера или нынче ночью.

— Точно?

— Да.

Они посмотрели друг на друга.

— Выходит, кто-то еще, кроме Фалька, имеет доступ к его файлам.

— Причем вовсе не хакер, — сказал Мартинссон.

Валландер молча кивнул.

— И как это понимать? — спросил Мартинссон.

— Не знаю. Рано еще делать выводы.

Мартинссон снова сел и продолжил работу.

В половине пятого сделали перерыв. Мартинссон пригласил Валландера к себе домой пообедать. Около половины седьмого они вернулись в мансарду Валландер понимал, что в его присутствии нет нужды. Но не хотел оставлять Мартиссона одного.

В десять Мартинссон сдался:

— Не могу пробиться. В жизни не видал такой защиты. Там внутри словно бы тысячи километров колючей проволоки под током. Непреодолимые защитные стены.

— Ясно, — сказал Валландер. — Вызовем компьютерщика из Стокгольма.

— Пожалуй, — с сомнением ответил Мартинссон.

— А что, есть другой вариант?

— Вообще-то есть, — продолжал Мартинссон. — Парнишка по имени Роберт Мудин. Живет в Лёдерупе. Неподалеку от дома твоего отца.

— А кто он?

— Обыкновенный юнец девятнадцати лет от роду. Насколько я знаю, пару недель назад вышел из тюрьмы.

Валландер недоуменно воззрился на коллегу:

— И чем же он нам поможет?

— Не так давно Роберт Мудин сумел влезть в базы данных пентагоновского суперкомпьютера. Его считают одним из лучших хакеров в Европе.

Валландер колебался. Однако идея Мартинссона была весьма и весьма заманчива. И он решительно произнес:

— Езжай за ним. А я пока проверю, как там дела у Ханссона с его собачниками.

Мартинссон сел в машину и погнал в Лёдеруп.

Валландер огляделся в потемках. Чуть поодаль у тротуара стоял автомобиль. Комиссар помахал рукой в знак приветствия.

Потом ему вспомнились слова Анн-Бритт. Что надо быть осторожнее.

Он еще раз огляделся. Потом зашагал в сторону Миссуннавеген.

Моросящий дождь перестал.

19

Свою машину Ханссон поставил возле налогового ведомства.

Его самого Валландер увидел издалека: он стоял под фонарем и читал журнал. Сразу понятно, что полицейский, подумал комиссар. Никто не усомнится, что он на задании, хоть и неясно, в чем оно заключается. Только вот одет слишком легко. Не считая золотого правила, предписывающего по окончании рабочего дня возвращаться домой живым, самое важное для полицейского — тепло одеваться для работы на улице,

Ханссон так увлекся журналом, что заметил Валландера, только когда тот был совсем рядом. Комиссар обратил внимание, что журнал посвящен конному спорту.

— Не слыхал, как ты подошел, — сказал Ханссон. — Должно быть, со слухом у меня поплохело.

— Как дела на бегах?

— Как у всех: живу иллюзиями. Вдруг в один прекрасный день я один угадаю победителя. Да только лошади, черт побери, бегут вопреки всем расчетам. Так что увы.

— А как насчет собачников?

— Я недавно пришел. Пока никто не появлялся.

Валландер глянул по сторонам:

— Когда я приехал в город, здесь было чистое поле. Никаких построек.

— Сведберг часто об этом говорил. О том, как менялся город. Но он тут родился.

Они помолчали, вспоминая покойного коллегу. Валландер снова воочию увидел убитого Сведберга на полу его собственной гостиной и услышал за спиной горестный возглас Мартинссона.

— Ему бы скоро пятьдесят стукнуло, — сказал Ханссон. — А у тебя когда юбилей?

— В ноябре.

— Надеюсь быть в числе приглашенных.

— Куда? Я не собираюсь отмечать.

Они зашагали по улице. Валландер рассказал об упорных попытках Мартинссона влезть в фальковский компьютер. Тут они как раз подошли к банкомату и остановились.

— До чего же быстро привыкаешь, — заметил Ханссон. — Я уже толком не помню, как мы обходились без этих штуковин. Хотя совершенно не понимаю, каким образом они функционируют. Иногда мне представляется, что там внутри сидит маленький такой бухгалтер. Отсчитывает купюры и следит, чтоб все действовало как надо.

Валландеру вспомнились слова Эрика Хёкберга. Насчет уязвимости современного общества. Недавний сбой в энергоснабжении подтвердил справедливость его высказывания.

Они вернулись к машине Ханссона. Собачников по-прежнему не видать.

— Пойду, пожалуй, — сказал Валландер. — Кстати, как ужин?

— Я не ходил. Какой смысл, если нельзя выпить рюмашку?

— Мог бы вызвать машину.

Ханссон внимательно посмотрел на него:

— Значит, по-твоему, я мог бы стоять здесь и разговаривать с людьми, обдавая их запахом перегара?

— От одной-то рюмки? — сказал Валландер. — Я же не говорю, что тебе надо было напиваться.

Он уже хотел уйти, как вдруг вспомнил, что после совещания Ханссон был на докладе у прокурора:

— Викторссон что-нибудь говорил?

— Да в общем нет.

— А все-таки? Что-то ведь он наверняка сказал.