Глупышка

– Нет, – жестко заявил он и встал из-за стола.

Когда он отодвинул стул и сел, я поняла, что не могу есть и хочу уже ему все выложить. Пусть казнит или милует, но не смотрит на меня вот так, как сейчас – грозно, пронзительно.

– Ну пожалуйста, – тихо попросила я и даже сложила ладошки в молитвенном жесте. Мне было безразлично, что сейчас я унижалась, лишь бы все быстрее закончилось.

– Ешь, – приказал директор, убирая крышки с тарелок.

Я энергично замотала головой, хотя от ароматных паров уже свело желудок.

– Не могу, – призналась я. Генеральный недобро на меня поглядывал.

Усмехнувшись, Дмитрий Анатольевич приступил к еде, с большим аппетитом рассматривая сочные кусочки стейка, прежде чем положить их в рот. Я долго терпела, пока мой живот не взбунтовался. Открыв свой бокс, я взяла вилку и пораженно замерла, когда Босс забрал у меня еду.

– Печень? – немного удивленно спросил он, а когда я кивнула, отложил себе в тарелку половину порции.

Я улыбнулась, вспомнив свою лазанью. Она тогда получилась вкусная. Жаль, что Большому Боссу не довелось ее попробовать.

– Ешь, – снова приказал Дмитрий Анатольевич, и я подчинилась. Аппетит разыгрался при взгляде на то, как он уплетал мамино кулинарное творчество.

Ели мы молча, я тщательно пережевывала печень, наблюдая за тем, как за окном падает снег.

– В этом году снег выпал раньше, – тихо шепнула я генеральному. – В том году практически перед Новым годом. Говорят, это из-за глобального потепления. Вы как думаете?

– Любишь снег? – вместо ответа спросил меня Большой Босс.

Ох, ну зачем он это спросил? Я тут же погрузилась в воспоминания.

– Я обожаю кататься на коньках! Скоро у нас во дворе зальют каток, и мы с Юлькой обязательно пойдем кататься. Раньше я мечтала стать фигуристкой.

– Все девочки об этом мечтают.

– Вовсе нет. Юля хотела стать балериной.

Дмитрий Анатольевич рассмеялся, а я немного расслабилась. Вот умеет же быть милым, когда захочет.

– А вы кем хотели быть? Дайте угадаю – летчиком? – Генеральный покачал головой, а я продолжила гадать: – Космонавтом? – опять не угадала. Мужчина уже не скрывал улыбку, которая теперь озаряла и его глаза. – Военным?

– Нет, ешь, не отвлекайся.

Ну как тут есть, когда я так пока и не разгадала загадку. Кем же хотел стать Дмитрий Анатольевич?

– Поваром? – в очередной раз попытала я удачу, глядя, как он наяривал вилкой. Но ответ был неизменным – отрицательное покачивание головой.

– Певцом? – ляпнула я наугад и, конечно, промахнулась. – Воспитателем?

Ну а вдруг? Многие дети хотят походить на своих кумиров, а в садике кумирами становились воспитатели.

– Рот закрой и жуй, – жестко пресек мой допрос Большой Босс, сразу утратив прежнюю веселость.

– Что, честно? Воспитателем? – я задержала дыхание, ожидая ответа.

А генеральный медлил, сверля меня взглядом, затем усмехнулся и коротко ответил:

– Нет.

Мне казалось, что я угадала, но то, с каким превосходством смотрел на меня Большой Босс, не оставляло мне надежд. Я уныло воткнула вилку в кусочек печени и без энтузиазма положила его в рот. Да кем же он хотел быть-то? Мальчики у нас в детском саду все мечтали стать летчиками и космонавтами. Хотя нет, была парочка водителей. Озаренная этой мыслью, я замычала, поскорее прожевывая печень, указала на Дмитрия Анатольевича, уверенная, что сейчас точно угадаю, но он вдруг откинулся на спинку стула и холодно заявил:

– Вижу, есть ты и в самом деле не хочешь, тогда давай приступим к экзамену.

От неожиданности я даже поперхнулась и закашлялась. Босс заботливо постучал легонько по спине.

– Пей чай и слушай.

Вопросы Большой Босс задавал больше по должностной инструкции, которую я подписала, а также по общим положениям рекламного агентства.

Я часто отвечала невпопад, заикалась, иногда просто путалась. Ведь я думала, что меня будут больше гонять по бухгалтерским вопросам, а он ни разу их не коснулся. Допрос продолжался около получаса. Я вся взмокла, от страха не осталось и следа. Я перегорела и под конец уже практически не соображала.

– Плохо, – вынес вердикт Большой Босс, улыбаясь мне как-то издевательски мягко.

– Вы меня уволите? – жалобно спросила я.

– За что? – удивленно переспросил он.

– Ну ведь я плохо ответила.

– Вот именно, плохо ответила. Если ты сыта, то иди, я сейчас буду занят.

Он встал, а я, ничего не понимая, осталась сидеть с открытым ртом.

– Дмитрий Анатольевич, так что мне делать?

Большой Босс сел на свое рабочее место и недоуменно воззрился на меня. Затем словно понял, о чем я спросила, и соизволил ответить:

– Я уже сказал – иди к себе.

Да он издевается? Почему не может нормально сказать, чтобы было понятно! Я встала, с трудом преодолевая робость.

– А с экзаменом что?

Минута растянулась в столетия. Я даже слышала, как Анна Витальевна с кем-то разговаривала в приемной.

– Готовься.

Лаконичный ответ нисколько не обрадовал меня и не внес ясности. Только взбесил. Я, конечно, не могла показать это начальнику, а лишь опустила глаза и решила-таки добиться правды.

– Так у меня есть шанс его сдать?