Глушь

Никогда не возникало ни малейшего сомнения. Комиссар Дезире Росенквист хотела, чтобы ее прежний начальник Сэм Бергер поехал к Карлу Хедблуму в психлечебницу в Сетере. Пусть он поговорит с Хедблумом, поговорит так, как было невозможно восемь лет назад. А ей самой удастся избежать любой критики, любых нареканий со стороны начальства.

Надо было просто признать это. Она, как и Сэм несколькими неделями ранее, полностью погрузилась в тайное параллельное расследование.

Тут в мир ее мыслей сквозь воздвигнутую ею плотную стену проник голос. И он уже не в первый раз сказал:

– Черт возьми, Дезире, но кто же это позвонил в полицию?

– Что, прости? – переспросила Ди. – Меня немного оглушило это дело.

– Прекрати погружаться в себя! – проорал Конни Ландин. – Мужчина без норландского акцента звонит и говорит, что видел, что в этом доме происходит убийство. Но никто не мог видеть, как здесь происходит убийство, если только он не стоял рядом с домом. Но никто не стоял рядом с домом, мы это знаем, потому что вокруг лежит толстый слой снега.

– Ты думаешь, что звонил сам убийца? – спросила Ди и взглянула на него своим фирменным взглядом олененка.

Конни Ландин удивленно моргнул, быстро позаимствовал ее ход мыслей и присвоил его себе.

– Я начинаю задаваться вопросом, не так ли это и было. К тому же здесь все чертовски старательно убрано. Он хотел добиться внимания, восхищения. Разве это не похоже на создание сцены, где все и должно произойти? Не являемся ли мы его публикой? Полицейский?

– Это напоминает одно старое дело, – спокойно сказала Ди.

Конни Ландин медленно разгладил усы, показал на белую дверь поблизости и добавил:

– Кстати, он хочет, чтобы ты спустилась вниз.

Ди кивнула и направилась к двери. Открыла ее старым ключом, находившимся в замке, и оказалась на лестнице, ведущей в подвал. Ее было легко узнать, она видела ее в видеозаписи, которую просматривала вчера вечером у себя дома в южном предместье Стокгольма Скугосе, на своем рабочем месте в гараже. Раньше ее сюда не пустили. Теперь же внизу лестницы стоял и ждал ее очень полный мужчина в белой одежде криминалиста. Свет был другой, повсюду стояли прожекторы, но все же место казалось хорошо знакомым.

Бергер был прав.

Ее очередь проводить тайное расследование.

И это точно будет очень нелегкой ношей.

Ди спустилась по лестнице, сопровождаемая громким гудением. Руководитель оперативного отдела Национального экспертно-криминалистического центра топтался на месте и производил впечатление всей своей импозантной, облаченной в белое фигурой.

– Я не могу разговаривать с Ронни Лунденом, черт бы его побрал, – фыркнул Робин.

– Конни Ландином, – строго поправила Ди.

– Мы с тобой всегда хорошо находили общий язык, Ди. Я думаю, тебе придется стать моим офицером связи в порьюсском деле.

– Чувствую себя польщенной, – ответила Ди. – Что ты хочешь сообщить?

Робин показал на полуоткрытую дверь в гудящую котельную и сказал:

– Все очень чисто убрано, мне практически вообще не за что зацепиться. Тут действовал кто-то, кто умеет избавляться от следов ДНК. У него сорок пятый размер ноги, как мы видели наверху, и он уже делал это раньше.

– И все же ты говоришь «практически»? – уточнила Ди.

– У меня действительно нет ничего конкретного, что можно исследовать. Пока нет. Но эта котельная кажется, я не знаю…

– Кажется?

– Я понимаю, понимаю. Но интуиция – это ничто иное…

– …как концентрированный опыт, я знаю.

– Откуда ты это знаешь?

– Тебе просто-напросто придется поверить, что у меня тоже немало опыта, Робин.

– Прости, разумеется. Дело в том…

– Давай уже переходи к делу.

Робин наполнил свои мощные легкие воздухом, показал на котельную и сказал:

– Там кто-то жил.

14

Пятница, 20 ноября, 08:27

Так называемая Внутренняя дорога медленно начинала проступать из темноты. В какой-то момент ночью они миновали границу снежного покрова, и длинная магистраль E45 пролегала перед ними серо-коричневая и по-осеннему голая. Бергер и забыл, сколько времен года может уместиться одновременно в их длинной стране.

Они вели по очереди. Основной проблемой было не столько вести машину, сколько найти заправки без камер слежения. Они каждый раз меняли номера и старательно натягивали поглубже капюшоны. Их обнадеживало знание, что автозаправки обычно недолго хранят записи с камер.

Когда они проезжали Орсу, Бергер впервые за всю ночь увидел, что сидящая на пассажирском сиденье Блум уснула. Они проезжали мимо ответвления дороги, ведущего к месту, где нашли тела. Бергер не собирался будить Блум, им через несколько часов предстоял такой же долгий обратный путь, и он предпочитал, чтобы водитель, который поведет машину, поспал ночью хотя бы пару часов. К тому же, не было смысла ехать на то место сейчас, лучше сделать это по дороге домой.

«Интересно, на месте ли хижина», – подумал Бергер.

Но пары часов сна не получилось. Когда они в Муре, наконец, съехали с E45 на северный берег озера Сильян, Блум проснулась и осмотрелась с совершенно бодрым видом.

– Еще сто двадцать километров, – сказал Бергер. – Больше часа. Спи дальше.