Гнев чужих богов, 2003

Анна обогнула дерево и сразу же увидела палатку Марека. Она была слабо освещена изнутри. На парусиновой стенке четко выделялся силуэт сидящего в кресле человека. Ну, так и есть. Марек и не думал ложиться спать. Сидит себе преспокойно.

Девушка немного помедлила. Ей не хотелось разговаривать с Мареком, его вечно недовольный тон действовал ей на нервы. Она уже повернулась, чтобы вернуться к себе, но в последний момент передумала и подошла вплотную ко входу.

— Марек! — негромко позвала она. — Марек, у тебя все в порядке?

Никто не ответил.

"Вот засранец! Делает вид, что не слышит. Надо же иметь такой отвратительный характер! Ну, я тебе сейчас устрою!" — сердито подумала Анна и, уже не колеблясь, вошла внутрь. Уперев руки в боки, она собралась высказать заносчивому типу все, что о нем думает, но слова застряли у нее в горле.

Керосиновая лампа, стоящая на полу, отбрасывала на стены палатки причудливые тени. Света было вполне достаточно, чтобы разглядеть сидящего спиной ко входу, в складном кресле, Марека. Сначала Анна подумала, что он уснул сидя в кресле, охраняя свои сокровища. Почему-то ей пришла на ум строчка из детской сказки: «…и царь Кощей над златом чахнет…» Но она не улыбнулась, вспомнив этот отрывок из Пушкина, так как в следующую секунду сделала неприятное открытие: в данном случае Кощей зачах-таки, причем, окончательно и бесповоротно.

Марек сидел, как-то странно сгорбившись, как будто стал меньше ростом. Руки его безжизненно повисли, как будто отделились от плеч, а голова склонилась на грудь.

Анна могла видеть его только со спины и заметила, хотя и не сразу, что верхний шейный позвонок Марека, выпятившись, сильно натягивал кожу на затылке, и в этом месте его тонкая, как у ребенка, шея казалась переломанной.

Стараясь унять дрожь и зажимая рот руками, чтобы не заорать во весь голос, Аня заставила себя обойти кресло, чтобы взглянуть на лицо поляка. У нее еще теплилась надежда, что все странности в его облике — всего лишь игра света, но когда она увидела неестественно выпученные глаза, обнажающие белок и смотрящие на нее сердито, даже злобно, сомнения рассеялись.

Марек был мертв.

Кто-то сломал ему шею.

Анна судорожно вдохнула воздух и отвела глаза от трупа. Ее взгляд наткнулся на ящик с сокровищами, стоящий прямо напротив кресла. Она знала здесь каждую вещицу, так как каждый из них по много раз рассматривал их. С самого верха лежали обсидиановые ножи, предназначенные для жертвоприношений. Анна машинально пересчитала их и остолбенела: ножей было не пять, как раньше, а только четыре! Она посмотрела на мертвого Марека, словно надеялась, что он ответит ей, куда подевался пятый нож. Неожиданно он так и сделал. Конечно, он не произнес ни слова, ведь мертвые ужасно молчаливы, но теперь она вдруг увидела то, чего не заметила сразу: в груди Марека, прямо в сердце, торчал пятый нож. Его вогнали по самую рукоятку.

Это было уже слишком. Анна бросилась к выходу. Споткнулась о вытянутые ноги трупа, упала. Коротко взвизгнула и на четвереньках выползла из палатки.

Сидя на земле, она потрясла головой, пытаясь прийти в себя, потом подняла голову и судорожно всхлипнула. Вскочив на ноги, она несколько секунд смотрела прямо перед собой, беззвучно открывая и закрывая рот. Волосы у нее встали дыбом. И было отчего. Из кустов на нее смотрело знакомое лицо, которое она уже никогда не надеялась увидеть воочию. Это было лицо… мистера Грина!

Она зажмурилась, надеясь, что видение — всего лишь плод больного воображения. Когда она открыла их, в кустах никого не было. Аня не могла понять, что происходит. Единственное объяснение — она потихоньку сходит с ума. Она сумасшедшая! Так называют людей, которые видят то, чего нет на самом деле. Эта мысль отчего-то успокоила ее. Воспаленный, измученный мозг согласен был признать, что она больна, лишь бы увиденное не оказалось реальностью.

Чья-то рука тяжело опустилась на ее плечо. И тогда она, наконец, заорала. Ее вопль эхом пронесся по поляне, заполнив собой все вокруг.

— Аня, Аня, успокойся! Что с тобой?

Она продолжала кричать, мотая головой из стороны в сторону, крепко зажмурив глаза и зажимая уши руками до тех пор, пока тугая струя воды не обрушилась на нее сверху.

Захлебнувшись на самой высокой ноте, она от неожиданности открыла глаза и увидела стоящего напротив Макса. В руке он сжимал пустое ведро, взгляд был встревоженным.

Только сейчас она поняла, что руки, сжимающие ее плечи, принадлежат Билсу. Позади него маячило испуганное лицо Янси.

— Ты чего орешь? — спросил Макс, отбрасывая ведро в сторону. — Привидение увидела?

Анна с готовностью кивнула, чем привела Макса в замешательство.

— Издеваешься? — с надеждой спросил он.

— Нет. В другое время — сколько угодно, а сейчас мне не до шуток, — категорически заявила окончательно пришедшая в себя девушка.

— Говори толком, — поморщился Макс. — Что случилось-то?

— Ты чего-то испугалась? — подсказал Янси.

— А вас не удивляет, что Марек не выскочил на мой крик? — спросила Аня.

— Эка невидаль, — буркнул Билс. — Этому засранцу все нипочем. Лишь бы цацки кто не упер.