Гнев дракона. Эльфийка-воительница

— Это самый долгий день в году, и нам предстоит время величайшей летней жары. Время, когда решится, будет ли урожай, или же зимой во дворцах и хижинах воцарится голод. Будучи бессмертным, я — дитя неба, и, подобно тому, как этой ночью я спускаюсь с неба, так же пришел я когда-то, чтобы взять корону Лувии. А ты, Шайя, моя невеста, воплощаешь в себе землю от Верхнего до Нижнего моря, оттуда, где растут кедры, до самой равнины Белоголовой травы. В тебя хочу я излить свое семя, чтобы оплодотворить тебя, как станет плодородной земля, если чары, которые мы сплетем, коснутся сухой земли.

Муватта высвободился из объятий Ишты и легко приземлился на алтарь. Протянул ей руку.

Шайя знала, чего от нее ждут. Она взяла протянутую руку, и Муватта втащил ее на алтарь. Бессмертного окружал приятный аромат. Его натерли розовым маслом, и кожа его блестела серебром в лунном свете.

Муватта схватил ее за плечи и разорвал платье, вместо того, чтобы расстегнуть красивые броши. Руки скользнули по ее телу, но глаза остались холодны.

— Встань на колени! — На этот раз он говорил тихо. Он снова схватил ее за плечи, попытался надавить, но она не поддалась.

— Не думай, что в эту ночь что-либо произойдет по твоему желанию. Подчинись, дитя человеческое! — Рядом с алтарем приземлилась Ишта. Она коснулась ноги Шайи, и все силы оставили ее. Девушка обмякла.

— В эту ночь ты принадлежишь мне, так же, как и ему, — голос богини звучал у нее в голове. — Ты воплощаешь меня. Некоторые там, внизу, сомневаются в мужественности Муватты. Когда эта ночь минет, сомнений больше не будет!

— Позволь мне стать сосудом твоей любви, бессмертный! — Губы Шайи произнесли эти слова, но не она выбирала их. На этот раз заклинание, разносившее слова над городом, было в ее голосе.

Словно в ответ вокруг зазвучали цимбалы.

Шайя боролась за обладание своим телом. Она хотела проклясть Муватту, но на этот раз ее рот не открылся. Вместо этого ее руки развязали его набедренную повязку. Вздох восхищения сорвался с ее губ, которые перестали ей повиноваться. По щекам бежали слезы ярости и отчаяния.

— Ты сделаешь для него вещи, которые не сделали бы большинство шлюх. И весь город будет при этом наблюдать за тобой.

Шайя попыталась заслониться от голоса, звучащего внутри нее, в то время как ее руки ласкали тело Муватты. Она снова вспомнила Шен И Мяо Шоу. Он показал ей, как сбежать отсюда. С богиней бороться бессмысленно, решила она, вызывая в памяти образ лун-близнецов в небе Нангога. Она целиком и полностью погрузила свою душу в это воспоминание. Забыла о том, что происходит здесь и сейчас.

Она чувствовала запах Аарона. Аромат его намасленной маслом бороды. Вспомнила ночь, когда они показывали друг другу шрамы, когда они были близки, как никогда прежде. Она отчетливо видела его зеленые глаза, его чувственные губы. Она полностью утратила ощущение своего тела. Целиком погрузилась в воспоминания.

Лицо Аарона сверкало серебром в свете лун-близнецов. Его черты казались мягче, расплывались, борода вдруг исчезла. Шайя глядела в лицо Ишты.

— Нет такого места, куда ты сможешь сбежать от меня.

Шайя подумала о том, что говорил ей Шен И Мяо Шоу о свете. О том, что она не должна приближаться к нему слишком близко, если хочет жить. Эта жизнь кончена. Уйти ото всех унижений и отправиться к свету — таков был бы ее триумф.

— Единственное, что сможет сбежать, это твой разум, Шайя,

 — богиня жестоко улыбнулась. — Этот выбор я тебе оставляю. Будь здесь всеми своими чувствами и переживи то, что сделает с тобой Муватта, или отдайся безумию.

Шлемы и куры

Нарек разглядывал шлем, который держал в руках. Он был сделан из толстых, нашитых друг на друга кожаных полос. Посреди головы проходил гребень, в том месте, где кожа находила друг на друга. В шов были вставлены белые перья. Он будет выглядеть как большая жирная курица, если наденет эту штуку. Под левым глазом в шлеме был сделан глубокий надрез, левый нащечник был весь покрыт темными пятнами. Предыдущему владельцу он, похоже, счастья не принес.

Нарек оглянулся на товарищей. Большинство из них беспомощно глядели на копья, шлемы и щиты, которые им раздали. Разобрался со всем, похоже, только Ламги.

Они целыми неделями тренировались быть воинами. Это было похоже на большое приключение. Но теперь, когда им раздали настоящее оружие, смерть сделала ко всем навстречу большой шаг. Еще вчера они все пировали на празднике летнего солнцестояния. Весь лагерь пировал. Теперь наступало отрезвление.