Гнев дракона. Эльфийка-воительница

— Я ни в коем случае не думал о том, чтобы умничать в присутствии бессмертного Мадьяса. Униженно прошу прощения, если слова, которые я выбрал, произвели впечатление, будто я…

— Насрать на извинения! — взвился ее отец. — Я хочу знать, заметит ли что-то этот негодяй, когда сунет в нее свой член. Тогда он потребует назад своих кляч. И отвечай как можно яснее, без своих обычных высокопарных речей, Мяу! Не думай, что я такой глупый, что не замечу насмешки за твоими словами.

Шайя закрыла глаза. Как она могла быть настолько глупа, что поверила, будто что-то изменилось. Дело в лошадях, а вовсе не в ней.

Она все еще лежала на столе, крепко привязанная кожаными ремнями. Ноги раздвинуты. Отчаянно борясь с собственной горечью… И со слезами. И… Она должна знать, что сделал ей целитель. Она ведь боец. Она не имеет права предаваться самосожалению. Судя по всему, Шен И не вонзал ей иголок в мозг. Значит, нужно воспользоваться своим разумом!

— Ни один мужчина, который будет брать штурмом врата в тайный сад принцессы, не заметит, что врата уже однажды открывались.

Что? Что сделал с ней целитель?

— Это не какой-то там мужчина. Это бессмертный будет брать… эти ворота штурмом, — уже немного спокойнее произнес ее отец.

Шайя не поверила своим ушам. Открыла глаза. Сердце подпрыгнуло. Неужели Аарону удалось? Неужели он убедил девантаров все же разрешить запретную свадьбу?

— Видите, как светятся глаза прелестной Шайи, бессмертный. Это в них отражается блеск вновь обретенной девственности.

— Вновь обретенной девственности, — презрительно фыркнул ее отец. — Барышники, вот мы кто. И это не спрячешь за красивыми словами. Однако церемония требует девственницы, в этом посланник не оставил сомнений.

— И эту девственницу мы сегодня создали, всемогущий Мадьяс, — вежливо, но решительно произнес Шен И.

— И кому же меня должны отдать в жены? — Больше Шайя терпеть не могла. Ей хотелось облечь мечты в слова. Хотела, чтобы о ее счастье сказали.

Ее отец поглядел на нее сверху вниз, наморщив лоб, словно размышляя, имеет ли она право узнать имя уже сейчас.

— Бессмертному Муватте, правителю Лувии.

Девушка открыла рот. Этого не может быть!

— Муватте? — нерешительно переспросила она. Как такое возможно? Почему он выбрал именно ее? Они никогда не встречались лицом к лицу.

— Да, Муватте, Железному королю. Бессмертному правителю Лувии. Повелителю армий воинов с железным оружием. Соседу, который постоянно посылает своих воинов в набеги на нашу страну. Он разорил немалый кусок степи, когда искал наемников бессмертного Аарона.

Шайе стало больно слышать имя своего возлюбленного. Слова отца по-прежнему не укладывались у нее в голове. Муватта! Чего хочет от нее этот лувиец?

— Но… разве девантары не запретили детям бессмертных жениться друг на друге? Разве это не так с незапамятных времен?

Отец задумчиво покачал головой. Его лицо снова превратилось в ставшую уже привычной непроницаемую маску, лишенную каких бы то ни было чувств.

— Нет. Белый волк и крылатая демоница Ишта дали согласие на бракосочетание. Ты станешь не просто одной из жен Муватты в его гареме. Ты сочетаешься с ним браком во время Небесной свадьбы. Он придет к тебе как бог и зачнет ребенка с девицей Шайей. Ты станешь символом плодородия Лувии, — циничная улыбка заиграла на его губах. — Принцесса ишкуцайя. Кто бы мог подумать, что конокрады и крестьяне сойдутся вместе?

У Шайи закружилась голова. Ей пришлось закрыть глаза. Это не может быть правдой! Это все дурной сон. Не может быть, чтобы Муватте удалось то, что они с Аароном считали невозможным.

Аарон отдал бы за нее провинцию своего королевства, в этом она была уверена. Но судя по тому, как вел себя ее отец, сделка с Муваттой была уже вопросом решенным. И тут ей стало ясно, почему правитель Лувии из всех женщин пожелал в жены именно ее. Он хотел отомстить Аарону, который едва не оскопил его.

— Что предложил за меня Муватта?

— Пятьсот лошадей из королевских конюшен. И приданого за тобой не просит.

— Что ты будешь делать с этими лошадьми? — Ей удалось заставить свой голос перестать дрожать. Теперь она говорила так же холодно и равнодушно, как и ее отец.

— Некоторых оставлю себе. Других раздарю своим советникам и воинам, проявившим себя в боях. Скоро они разойдутся по всему королевству. Принесут новую кровь в наши стада. Укрепят наш народ.

— Говорит ли что-то против того, чтобы снять с меня эти путы? — Ей хотелось по крайней мере сидеть, когда она будет объяснять своему отцу, какого дурака он свалял.

Практически мгновенно оба евнуха подскочили к столу и развязали кожаные ремни. Садясь, она почувствовала колющую боль глубоко меж бедер.

— На протяжении нескольких следующих дней вам лучше полежать, почтенная принцесса, — тут же пояснил ей Шен И.

Ее отец уже отвернулся. Он пришел один. Что ж, хотя бы на этот раз он не привел с собой половину придворных, чтобы унизить ее. И поскольку они были почти одни, девушка могла говорить откровенно.