Гнев и Голод

А вечер начинался странно, вместе с ослепительно ярким закатом, в горы прибыл и изрядно потрёпанный неполный полк имперских солдат. Всё ещё бравые, но уже изрядно уставшие, вояки хотели только одного: завалиться на привал и поесть с дорожки. Однако норма выдачи еды на день была уже целиком израсходована, видимо, кто-то из орденского начальства считал, что город ждёт долговременная осада.

Вальдман уже прошёлся несколько раз по крепости, поговорил с солдатами и счёл, что здешние рыцари либо дураки-оптимисты, потому думают, что такая толпа, как внизу, не смоет их к чертям со всеми регалиями, либо дураки-трусы, потому что не хотели это признавать. В любом случае, ничего путного от них ждать не приходилось, они ели ту же пищу, что и простые пехотинцы, однако тот факт, что почти каждый из них еле-еле помещался в свои доспехи, делал демонстрацию излишней.

В общем, серую вонючую баланду с мясом, принадлежность которого не смог вычислить даже опытный нос верберда, к вечеру развозить уже закончили. Солдатики грустно скрипели зубами и почёсывали под кирасами опустевшие животы, однако, наёмников, по привычке, это не волновало. Вальдман, например, с восхищением обгладывал хрустящую кабанью ногу, немного рыча от удовольствия и пугая своих соседей.

Остальные тоже были заняты делом. В общем, атмосфера появилась как-то само собой и теплилась неповторимым уютом.

И тут случилось что-то странное, такие моменты, конечно, скрепляют людей, но напрочь портят им всё настроение. Группка солдат, что были на позиции выше, подошла неуверенной походкой, отбивая пыль грязными ботфортами, и остановилась у костра, прямо рядом с Вальдманом. Один из непрошенных гостей заявил:

– Именем Императора, мы требуем, чтобы вы поделились с нами своей пищей и питьём!

Револьвер с молниеносной скоростью сверкнул в лучах закатного солнца и уже через мгновение смотрел своей чёрной пустой глазницей прямо в лицо парламентёра.

– Кому это нам? – не поднимая головы спросил Вальдман.

В другой ситуации он даже не прекратил бы есть.

– Имперским…мушкетёрам…пожалуйста…– голос стал менее уверенным, словно то, чему учили более опытные сослуживцы быстро выветрилось из бедовой головушки.

И тут Вальдман всё-таки посмотрел в лицо говорящего и его свиты. Он с досадой убрал револьвер обратно в кобуру. В который раз ему пришлось тяжело вздохнуть.

– Хоть один из вас начал бриться? – спросил он.

Практически влажные глаза мальчишки сейчас вызывали лишь жалость, как и глаза его компании. Грод с усмешкой сплюнул на землю.

Кучка зелёных новичков в ржавых кирасах стояли сейчас перед тремя побитыми жизнью мужиками. Они чувствовали, что каждый из них наверняка вот таких вот юнцов передушили голыми руками, наверное, по полку на брата. И это если не считать целой свары эльфов, тихо сидящих у того же костра.

А потому Вальдман в итоге спросил:

– Кто вас послал? Эти?

Он указал головой на солдат на позициях выше, нарочито безразлично отвернувших голову от костра. Оттуда же, сверху, на происходящее строго и внимательно смотрел офицер, гордый и пыльный.

– Ладно, черти, – махнул рукой Вальдман, – его спрашивайте, он хозяин банкета.

Стрелок указал на Даэвина ладонью, и вся многострадальная братия воззрилась на него с самым умоляющим взглядом.

– Ладно, чего уж там, – спокойно ответил командир, – садитесь. А остальные пусть остаются на месте, им полезно поголодать.

– У нас будут проблемы…– забеспокоился паренёк.

– С кем именно, молодой человек? – выпустив струйку дыма, переспросил Грод, – Подумайте хорошенько, прежде чем ответить на этот вопрос.

Парень смекнул быстро, махнув рукой, он указал своим товарищам сесть и развернулся спиной к однополчанам, чтобы те не видели их злобные взгляды.

– Мы что, – возмутился Морохир, – всех людишек теперь сюда созовём?

Не отводя взгляд от гостей, командир схватил эльфа за воротник и с силой подтянул к себе.

– Ты сейчас сам к ним пойдёшь, просить поделиться мушкетами, – негромко сказал он ему на эльфийском.

Вдруг неожиданно для всех оживился Вальдман.

– Кстати, Грод, не сделаешь мне одолжение? – спросил он у гоблина, не прекращая жевать, – Мне так не хочется отрываться от этой прекрасной ноги, чтобы ответить тем вон господам, что послали нам гостей, а у тебя получится лучше.

Гоблин кивнул, лениво поднялся на ноги, с трудом разогнул спину и нарочито медленно, словно бы он поднимал на канате рассветное солнце, воздел перед собой в неприличном жесте кулак, увенчанный когтистым средним пальцем.

Лицо наблюдавшего за ними офицера незамедлительно покраснело и перекосилось. Ещё долго на нём царила такая гримаса, какая бывает от очень крупной горошины перца, застрявшей в изысканном в невероятно изысканном блюде. В данном случае горошина оказалась размером с пушечное ядро.

Через какое-то время, когда все успокоились и гости как следует освоились, уже перестав давиться и оглядываться по сторонам, Вальдман наконец спросил их:

– Ну, и за что же вас сюда бросили?

Парламентёр всё-таки поперхнулся своим пивом.

– Что? – переспросил он, – Для защиты завоеваний Империи, за чем же ещё?