Гнев изгнанников

Спустя два часа от дозора прибыл посыльный и доложил, что заимка совсем близко. Корен призвал к себе командира отряда иноземцев и двоих, что верховодили наемниками.

– Твой отряд идет впереди, и как только достигните заимки, внимательно все осмотрите, определите нахождение основных сил бунтарей, а также дом, в котором может находиться их атаман.

В ответ капитан иноземцев молча кивнул.

– Твоя сотня идет вместе с отрядом капитана, – обратился Корен к Жуку, а затем ко второму верховоде наемников: – а твоя идет со мной, немного обойдем заимку…

– Как быть с лагерем?

– Оставьте тут десяток наемников, пусть охраняют… Да! И пусть приготовят кандалы.

Пленный, утопая в снегу по колено, вел за собой отряд иноземцев, о многом пришлось думать эти несколько дней, и о том, как он может на обещанное хранителем вознаграждение начать новую жизнь в посаде, открыв небольшую скорняжную лавку, и о том, как умрет, как только выведет наемников на заимку… Отчего-то именно второй вариант был наиболее реальным, и сегодня вечером, отказавшись от ужина, точнее от тех объедков, которые предложил хранитель, пленный лишь выпил полную чарку крепкого меда… Он глянулся назад, увидев в темноте леса лишь множество силуэтов за деревьями, что следовали за ним, держа наготове оружие. Пленный прошел еще немного, впереди показались огни заимки, и тогда он побежал, но сделал лишь несколько шагов и упал, пронзенный сразу двумя стрелами, широко раскинув руки… «Вот она» – успел подумать пленный, нащупав низко натянутую меж кустов тонкую веревку и собравшись с последними силами рванул ее…

Ночную тишину и скрип снега под осторожными шагами наемников прервал непонятный шум, то ли кто-то застучал в медные миски, то ли кто-то рассыпал камни по медной же посуде. Корен присел за дерево и увидел, как со стороны заимки стали загораться огоньки в нескольких местах, потом эти огоньки взметнулись в воздух и с ревом приземлились в какие-то кучи веток и сена и эти кучи, почти одновременно ярко вспыхнули, озарив светом костров крадущихся в ночи.

– Бей! Бей! – доносилось с разных сторон.

Корен упал в снег и стал осматриваться, пытаясь сообразить что происходит. В ствол дерева рядом ударила толстенная и длинная стрела, отколов приличный кусок коры. Двое наемников, что шли впереди, упали, сраженные такими же стрелами. Потом еще несколько раз просвистели стрелы, и Корен видел, как падали на снег наемники и иноземные пехотинцы, а потом со стороны заимки поднялись в атаку бунтари, их было много, очень много… Последнее, что увидел Корен в своей жизни – это стремительно приближающийся обух боевого топора, что держал в руке высокий человек, вышедший из-за дерева.

* * *

– Тарин! – дверь в старой хижине распахнулась, и вбежал десятник, запыхавшись, он пытался сказать: – Там… там…

– Да успокойся ты, – Тарин сделал приглашающий к столу жест, за которым сидел Ванс и еще трое.

– В излучине, за лесом, большой отряд, немного иноземных пехотинцев и пара сотен наемников. Я уходил когда, они выстроились да к тропе направились.

– Я и забыл, как они выглядят, иноземцы эти, – улыбнулся Тарин, – Ну что, Ванс, командуй, рубить их будем, как ратным хитростям от Никитина наука была!

По всему периметру заимки был набросан невысокий снежный вал, к которому если пригнуться, то можно незаметно подобраться от домов, а еще внутри этого вала с некоторых пор стоят десяток шалашей да палаток вновь прибывших в войско. Тарин и Ванс еще немного сновали вдоль снежного вала, отдавая приказы сотникам, а потом заимка замерла.

– Как начнется, обойди со стороны того дерева, вон его макушка самая высокая над лесом, там еще два костра приготовлено, подожжешь и с боку ударишь, – Тарин присел в снег у крепкого сложения сотника из бывших княжеских дружинников, – всю сотню не бери с собой, только тех, кто боем проверен.

– Хорошо, воевода, – пробасил сотник, для которого Тарин навсегда останется воеводой, – пленных-то брать?

– А на что они нам? Разве что хранителя если увидишь среди них, его стреножить и в сарай.

– Сделаем, – сотник кивнул и, пригнувшись, быстро пошел вдоль вала.

Ожидание было недолгим, на границе леса забряцала медная посуда, что была подвешена меж кустов и Тарин пихнул в плечо Ванса:

– Костры!

– Костры! – повернувшись к своим лучникам, Ванс повторил команду, а те зажгли стрелы от лампадок, что слабо горели в приготовленных ящиках и выпустили их по пристрелянным направлениям.

Как только занялись костры, осветив вооруженных людей меж деревьев, которые на мгновение застыли, соображая, что происходит, со скрипом поднялись длинные деревянные щиты на границе снежного вала, за которыми с арбалетами в руках выросли фигуры хартских стрелков. Тетивы, одна за другой срывались с хлестким звуком, посылая в сторону леса смертоносные болты с коваными наконечниками, которые способны пробить любую броню и кольчугу. Пять десятков хартских стрелков успели выстрелить по два раза, затем деревянные щиты, скрипнув на морозе, снова опустились…

Тарин, потянув меч из ножен и выхватив из-за пояса боевой топор, громко прокричал:

– Бей!