Гнев изгнанников

Это Махон, как представил мне его вождь, самый уважаемый и умелый кузнец в Шахаре. Из одежды на нем лишь заправленные высокие сапоги стеганые штаны да кожаный фартук на голый, мощный торс. Он очень быстро вник в мои объяснения, а когда изучил модель пушки, то в принципе, ему уже ничего объяснять и не требовалось. Литейное дело в Шахаре на очень высоком уровне, относительно того же княжества. Если они могут отливать тяжелые в полметра высотой медные ступы, что стоят у каждого чатрака, то и отлить пушку – вопрос опыта и времени, которого, к слову, не так много.

Пришлось повиноваться и идти в чатрак спать, но куда там! Всю ночь вертелся, думал о том, сколько всего надо успеть, не давали покоя мысли о предстоящей «обкатке» болотных котов воинами Шахара. Так, мучаясь думами, уснул лишь глубокой ночью, а Дарина, как только мы поужинали, сразу и уснула, тоже набегалась за весь день порядком, обязанностей по подготовке к исходу с нее никто не снимал!

Рано утром мы с Дариной, в сопровождении десяти крепких парней отправились к поляне с идолами и жертвенному камню. Если честно, то я сам не знал, как буду уговаривать котов повиноваться, если со мной вопрос понятен, то с другими… не знаю.

– Здесь пока стойте, – остановил я жестом «класс», – Дарина, ты тоже, неизвестно, как на тебя отреагирует Рыжий, хоть вы и знакомы.

В ответ Дарина согласно кивнула и осталась с парнями, а я прошел дальше, через капище и остановился на границе с лесом.

«Рыжий» – я напряженно думал, то есть звал кота. Его присутствие и радостные эмоции моментально вернулись ко мне, а спустя минут десять, абсолютно бесшумно, Рыжий и его сородич из перебитой иноземцами стаи вышли из-за зарослей лианы. Они сразу начали нюхать воздух, шевелить ушами, а лишенные шерсти хвосты ходили ходуном, словно плетки – насторожило их общество тех, кто остался позади меня. Я подошел ближе, успокаивая их, и пытаясь мысленно передать им информацию о том, что люди, с которыми я пришел, не опасны и им можно доверять. Подошел ближе, потискал обоих, чувствуя, что животные успокаиваются.

– Я позову Дарину, вы ведь уже знакомы с ней, верно?

Рыжий обошел меня, лег у ног и облизнулся, а его друг опустился на задние лапы, с таким видом – мол, зови.

– Это у вас шутка юмора такая? – погладил я Рыжего по голове и громко сказал, – Дарина, иди ко мне, только не спеши!

Дарина вышла из-за кустов и пошла к нам, молодец, идет медленно, смотрит на котов, улыбается, а животные, явно узнав ее, передали друг другу эмоцию, вполне спокойную и даже приветливую.

– Они узнали тебя, – сказал я, продолжая держать руку на голове Рыжего.

– Да, – ответила Дарина, приблизилась к коту примерно на метр, присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с глазами Рыжего и протянула ему к носу ладонь тыльной стороной, – ну, здравствуй.

Рыжий ткнулся ей в руку большим, черным и мокрым носом, а потом чуть наклонил голову, позволяя себя погладить, поди ж ты, дикий зверь ведь, а все не против ласки. Второй кот тоже абсолютно спокойно отреагировал на появление Дарины, тоже лег на траву и стал лизать раненую ногу.

– Только двое выжили, – прокомментировал я, – иноземцы облаву на них устроили, эти вырвались втроем с вожаком…

– Который со сломанным клыком?

– Да, но он совсем плох был, на руках у меня умер.

– А с чего иноземцы стали их ловить?

– Коты коней порезали в их лагере.

– Хм… – Дарина задумалась, а потом спросила, – ты говорил, четыре сотни с тобой пришли?

– Да, они все разбрелись на пару суток хода, нечего им тут всем делать, в Шахаре лошадей нет, а в этих местах на такое количество зверя еды не хватит.

– Вот и я об этом подумала… А позвать ты их сможешь?

– Они позовут, – ответил я и погладил подраненного кота по спине, на что тот отозвался утробным урчанием, хотя нет, скорее ленивым таким тихим рыком.

– Сходи, приведи всех и остановитесь у жертвенного камня.

– Хорошо…

Если к запаху коты привыкли и особо на него не реагировали, то увидев, как на капище вышли люди, животные явно напряглись – Рыжий поднялся с земли и, вытягивая голову, стал нюхать воздух, демонстративно скалился, но беззвучно, бил хвостом о землю, а я всеми фибрами давал понять животным, что эти люди не опасны, что они друзья и что им тоже надо помогать, как и мне. Когда коты немного успокоились, я потянул Рыжего за шкуру на холке, – Пойдем.

По очереди, то с Рыжим, то с его сородичем, я сначала подходил к жертвенному камню, снова уходил к границе леса, возвращался обратно, наблюдал и за котами, и за парнями, которые наверняка впервые так близко видят болотного кота. Их скорее напряжение, чем страх я отчетливо чувствовал. Потом парни по одному стали подходить, разговаривать с животными, пытаться погладить. «Погладь котэ» – что-то вспомнилось мне и я, невольно улыбнулся.

Спустя полчаса тактильного и визуального знакомства я решил, что на сегодня достаточно, так как животным эти смотрины уже перестали нравиться, и они, обнажая клыки, начали демонстрировать нервозность.

– Все, на сегодня хватит, – сказал я, подняв руку, – завтра также встречаемся на окраине Шахара.