Гнев пустынной кобры

– Действительно. Прошу прощения. – Челик вытер внешней стороной кисти проступивший на лбу пот. – Жарко.

– Я уже три дня не топлю.

– Так ведь январь?

– Так ведь жарко! – Мария провела кончиками пальцев по воде.

– Значит, мне не стоит вмешиваться! Пусть так все остается! Пусть жгут, убивают, калечат! Так по-твоему?

– Если помощь, которую ты собираешься оказать нам, поучаствует в решении твоих душевных задач, то это во благо. Но не делай ничего только ради другого. Благими намерениями устлана дорога в ад. Вот ты ненавидишь и раздражаешься на подполковника. Но ты бы его ненавидел и без того, что он сделал с нами. Ведь так?

Вначале разберись, где коренятся причины твоей неприязни. И только потом используй случай и тех, кто тебе поможет в этом. Хуже, если ты прикроешься нами, оправдывая свой поступок. Нет. Ты должен сделать сознательный выбор холодной головой. Сказать себе: «Я иду на этот шаг потому, что душе моей тяжело. В первую очередь: моей. И если я так не поступлю, то до конца жизни буду презирать себя». Понимаешь? Если же ты скажешь: «Я поступил так, чтобы только спасти ради спасения», – то все обернется прахом. Ты же не спасаешь червяка, которым хочет пообедать птица. Но кошку от птицы можешь отогнать. Потому что птица понятнее тебе. А если собака растерзает котенка? Тебе будет его жаль, но недолго. Потому что где-то в глубине и твоего сознания существует иерархия. Котенку нужно научиться быстро бегать и забираться на деревья, тогда он вырастет сильным и даст хорошее потомство. Птице не зевать, а развивать реакцию. И так далее. В пустыне живет такая Черная кобра. Существо миролюбивое. Убивает столько, сколь может съесть, и всегда старается уйти от ненужной схватки. Но если ее довести, то одним укусом она может убить лошадь. В каждом народе должна жить Черная кобра пустыни. В каждом человеке. Иначе – прах, тлен и полное забвение.

– И все же. Почему тебя не тронули? – потрясенный от услышанного, Челик завороженно смотрел на Марию.

– Хм. Вот если я в одном углу положу слиток золота, а в другом свалю грязное тряпье, куда ты обратишь свой взор? Шахин настолько увлекся грабежом и переоформлением бумаг, что я вылетела у него из головы. Да и зачем я ему? Он своим звериным чутьем понимает, что через меня он не сможет воздействовать на Василеоса. А теперь прощай, юзбаши!

Но Челик не мог сдвинуться с места, он смотрел, как пальцы Марии ласкают воду. Особенно указательный палец привлек его внимание острее: на нем, словно малюсенькая соринка, трепетала коричневая родинка. Ему даже захотелось протянуть руку и стряхнуть ее.

– Сколько тебе лет? – неожиданно спросила Мария.

– Тридцать один! – Челик протянул руку к воде.

– Не нужно. – Мария бросила на него обжигающий взгляд. – Многие влюблялись в меня. Но я не могу принести счастья. Я слишком хорошо умею подслушивать чужие мысли. Возьми мой платок. Скинь его, когда будешь пролетать над горами. Муж поднимет и все поймет. Вода. Это ему подсказка. Иди с Богом, юзбаши!

Конь ждал капитана у входа, нетерпеливо пофыркивая в сторону реки, над которой поднимался розоватый туман. Он даже не удивился тому, что животное отыскало его. Вскочив в седло, он менее чем через час был уже в лагере. Взяв из прогоревшего кострища кусок угля, пошел к своему самолету.

«…Я иду на этот шаг потому, что моей душе тяжело!..» И нарисовал на борту черную, вскинувшуюся для смертельного броска кобру.

Глава 5

Подполковник Шахин вышел из своей палатки, как обычно, пощелкивая кончиком хлыста по краге. Не спеша раскурил сигару, сузившимися глазами посмотрел в сторону села. Над домами все еще висел огромным вороньим крылом дым остывающих пепелищ.

– Собрать всех командиров в моем шатре! – бросил адъютанту. И криво просияв съехавшей набок улыбкой, велел готовить кофе.

Через полчаса подполковник раскинул карту местности, поставив чашку с кофе в кружок на карте, где находился его лагерь.

– Итак, господа. Я решил продолжить операцию.

– У них больше ничего нет, – брякнул сержант Кучук.

– Сержант! – укоризненно одернул Шахин. – Прошу всех не перебивать. Я понимаю, что многие из вас и понятия не имеют о дисциплине. Но придется потерпеть. Где капитан Челик? Ага. Проходите, Ахмет. Тэк-с. Вот какими мыслями я хотел бы поделиться, уважаемые коллеги. Не пора ли нам выманить из своего логова этого Василь-агу? У меня в голове созрел план, ради которого я вас и собрал. Что если мы сделаем небольшой фейерверк? Просто подожжем церковь с греками.

Командир наемников Гюрхан Далма довольно осклабился.

– Очень неплохой план.

– А что это даст? Почему вы решили, что Василь выйдет спасать? Мы ведь казнили его отца – он не вышел. Грабили весь день – не вышел. Калечили детей – не вышел. Почему сейчас должен выйти? – задал длинный вопрос капрал Калыч.