Читаем Гневное небо Тавриды полностью

Приходилось многому учиться заново, глубже осмыслять накопленный боевой опыт. Это хорошо понимали командир полка Михаил Иванович Буркин и флаг-штурман Сергей Прокофьевич Дуплий. Обладая высшей летно-тактической квалификацией, они первыми осваивали сложные боевые приемы, ненавязчиво делились своим опытом с лучшими экипажами полка, подготавливая из них надежных ведущих групп. Те, в свою очередь, проявляли заботу о подготовке ведущих пар. Все внимательно изучали тактику и боевые возможности новых наших ближайших соратников топмачтовиков.

Учеба сочеталась с повседневной боевой работой.

4 мая целей на море обнаружено не было. Пятерка наших Ил-4 перевозила горючее на одесский аэродром.

Под вечер десять экипажей, в том числе и наш, получили задание на постановку мин в районе порта Сулина и Сулинского гирла. Работу пришлось выполнять при сильном боковом ветре. Но экипажи были подобраны опытные, задание выполнили успешно.

5 мая ввиду плохих метеоусловий над морем полк, как и вся дивизия, боевых вылетов не производил. Днем мы узнали, что наши войска под Севастополем перешли в наступление. Враг упорно сопротивляется. Приходится буквально прогрызать его оборону...

6 мая с утра погода выдалась прекрасная. С восходом солнца село ожило. Заскрипели калитки, забрякали у колодца ведра, на все голоса заливались в садах птицы. За околицей затарахтел трактор - его выделила наша техническая база, помочь колхозу вспахать землю под яровые.

Мир да и только! Однако эту иллюзию тут же развеял сигнал рейсовой полуторки. Наскоро умывшись, поспешили на аэродром.

На КП уже ждал майор Буркин.

- Воздушной разведкой тридцатого авиаполка в пять часов пятьдесят минут в ста километрах от Севастополя обнаружено два транспорта водоизмещением по три тысячи тонн в охранении семи быстроходных десантных барж и трех сторожевых катеров. Конвой идет курсом на запад со скоростью шестнадцать километров в час. Командир дивизии принял решение одновременным комбинированным ударом высотных и низких торпедоносцев и бомбардировщиков топ-мачтового бомбометания уничтожить оба транспорта. Ведущим всех групп назначен я. Время удара - десять часов пятьдесят пять минут.

Далее командир полка определил состав ударных групп и порядок атаки. Пятерка высотных торпедоносцев атакует первый транспорт, четверка низких второй. Атака с двух бортов. Прикрытие - восемь истребителей. Четыре штурмовика и пять бомбардировщиков 13-го полка под прикрытием шести истребителей атакуют цель одновременно с торпедоносцами. Группу высотных торпедоносцев ведет сам Буркин, низких - Ольховой. Штурмовиков возглавляет Тарасов, бомбардировщиков - Либерман.

Казалось бы, все как в прошлый раз, 3 мая. Различие в одном слове одновременно. Если в тот раз не удалось даже сойтись в одно время в районе цели, то теперь надо в одну и ту же минуту атаковать. Не собираясь вместе, не поджидая друг друга...

Наш экипаж был назначен запасным для группы высотных торпедоносцев, экипаж Киценко - для низких.

Взвилась зеленая ракета. Торпедоносцы порулили на старт. Буркин, Федор Федоров, Трофимов, Тарасов, Дарьин. Затем низкие - Ольховой, Синицын, Вальцев, Новиков. Через некоторое время ушли в воздух бомбардировщики и штурмовики.

Киценко и я выключаем моторы. Мысленно желаем друзьям успешного удара, благополучного возвращения.

- Да, задал ребятам задачку Михаил Иванович,- вздохнул, сбросив с плеч лямки парашюта, Иван. - Как думаешь, получится?

Что тут думать? Мы-то знаем, что значит привести самолет в какую-то точку, нисколько не уклонясь от расчета. Даже и при спокойной погоде. А если "мессеры"?

- Главное тут...

- Не накаркать.

- Ага, и не сглазить.

На том и сошлись.

О ходе боя узнали потом из рассказов вернувшихся товарищей.

Штурман Дуплий точно и своевременно вывел группы торпедоносцев на цель. Буркин подал сигнал - атакуем с ходу. Обе группы под разными курсовыми углами устремились на конвой. Низкие торпедоносцы - с резким снижением.

На кораблях заработали зенитки. Средние полуавтоматические, автоматические, спаренные и счетверенные пулеметы... Ближе - гуще. Сплошная метель...

Торпедоносцы Ольхового едва не задевают своими "сигарами" воду. Боевой курс! Пятнадцать-восемнадцать секунд всего-то...

И в этот момент нападают два Me-110, Первая очередь, с дальней дистанции. Не сманеврируешь, не свернешь. А наши ястребки уже перескочили конвой, ждут по ту сторону...

Чтобы не попасть под огонь своих зениток, "мессеры" круто взмывают в высоту. Затем кидаются на чуть отставший самолет Синицына. Снопы огня из пушек и пулеметов. Сраженный торпедоносец проносится над палубами вражеских кораблей, втыкается в море...

Штурманы Касаткин, Ляпин и Тихомиров успели прицельно сбросить торпеды.

"Мессеры" насели на Ольхового. Два наших истребителя, развернувшись, устремились наперерез. Пара очередей, и ведущий фашист камнем падает вниз...

Группа Буркина отцепила все пять торпед. Они приводнились по носу головного транспорта и начали "оплетать" его паутиной своих кругов...

Взрывы. Один транспорт и три баржи получили торпеды в борт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное