Гневное небо Тавриды

- Ладно, примеры потом,- махнул рукой Иван Григорьевич.- Тем лучше! Надеюсь, привезете свеженьких. Эх, не могу полететь с вами... Так бы хотелось! Интересная предстоит работка...

Крик души. Значит, в самом деле интересная. Обычно майор Шевченко старается не бередить своих чувств и вести себя так, будто он никогда не был летчиком. Мы понимаем: так ему легче. И тоже делаем вид, что не помним. А Шевченко - летчик. И какой! Еще в сорок втором получил орден Красного Знамени, летал на истребителе с Херсонесского маяка, севастополец! Но - ранение, комиссия, запрет вообще подниматься в воздух...

Молча жмем ему руку, преувеличенно делая вид, что спешим.

На летном поле построено двадцать экипажей.

- Воздушной разведкой 30-го разведывательного полка,- чеканит майор Буркин,- в семь часов тридцать пять минут обнаружен конвой противника в составе одного транспорта водоизмещением пять тысяч тонн, одного эскадренного миноносца и двух быстроходных десантных барж. Курс двести семьдесят, ход десять узлов. Погода в районе цели... Задача: одновременным ударом высотных и низких торпедоносцев во взаимодействии с бомбардировщиками топмачтового бомбометания уничтожить эсминец и транспорт.

Далее указывался состав ударных групп и порядок атаки.

- Вести все группы приказано мне,- закончил майор Буркин.- Я же ведущий торпедоносцев. Майору Ильину определить боевой порядок в группе бомбардировщиков.

Аэродром давно подсох, порос ровной малахитовой травкой. Как футбольное поле. Наша группа высотных торпедоносцев построилась прямо на этом газоне, в "походном" порядке. Взлетели почти одновременно.

Наблюдавший эту картину техник Миша Беляков после выразил свое впечатление одной фразой:

- Эффектно получилось!

И эффективно - не нужно собираться в воздухе.

Идем на Саки. За нами четверка низких торпедоносцев, ее ведет Ольховой. Встреча с истребителями сопровождения проходит без задержки. "Мессеров" пока не видно. Под ними море, до цели двести километров.

Время от времени взглядываю на Буркина: наши машины идут почти рядом. Михаил Иванович - мой давний знакомый, вместе служили перед войной на Тихоокеанском флоте. Он летал там на пикировщике ДБ-ЗБ. Отлично летал, был командиром звена, мастером техники пилотирования. Потом участвовал в обороне Севастополя. Однажды попал под ураганный огонь зениток, сумел пробиться к цели, нанести удар. Но машина получила такие повреждения, что должна была погибнуть. И все-таки не погибла. Сам командующий военно-воздушными силами Черноморского флота генерал-майор авиации Николай Алексеевич Остряков написал об этом случае во флотской газете: "Находчивость и хладнокровие экипажа спасли положение. Стрелки Еременко и Северин, взявшись руками за концы перебитой тяги, как бы "сварили" ее, обеспечив обратный полет и хорошую посадку своей машины".

Фантастический случай!

За мужество и находчивость Буркин был награжден орденом Ленина. К нам он пришел с должности инспектора ВВС Черноморского флота. Сразу проявил себя как умный, рассудительный командир. Знает каждого летчика, штурмана, воздушного стрелка, трезво оценивает его возможности. Всегда ровен, спокоен, собран. Вот и сейчас за остеклением кабины вижу его невозмутимый профиль, глаза чуть сощурились, губы отвердели.

Цель, корабли!

На горизонте четко вырисовываются два транспорта - один большой, другой поменьше,- их окружают эсминец, шесть быстроходных десантных барж, пять катеров. Над конвоем на малой высоте барражируют два Ме-110.

- Рубеж маневра!- докладывает Прилуцкий. По сигналу Буркина высотные торпедоносцы с ходу устремляются на конвой, низкие пикируют до тридцати метров. Идем на головной транспорт встречным курсом. Небо вздрогнуло, раскололось от сотен разрывов. Первый залп, самый опасный для высотных торпедоносцев. Миновал, прошел метров на двести выше.

- Ведущий на боевом!- подсказывает Николай.

- Вижу!

Запахло гарью. Снаряды ложатся точно по высоте, справа, слева, за спиной, позади кабины. Взрывы заглушают гул моторов. Маневр исключен. Секунды, равные вечности. Тело сжато в тугой комок, машина занимает полнеба...

- Ведущий торпеду сбросил!

Сбросили все. Все парашюты раскрылись. Стальные рыбы устремились вниз пятьдесят метров в секунду. Зенитки перенесли весь огонь на огромные парашюты.

- Приводнились в пятистах метрах от носа... Начали циркулировать...

Все сделано как надо. Молодец Дуплий Сергей Прокофьевич, флаг-штурман полка. Если транспорт не сумеет уклониться...

- Взрыв! Взрыв на головном транспорте!- в один голос кричат Жуковец и Должиков.

И только когда легли на обратный курс, вспомнили: что-то не видно было у цели ни штурмовиков, ни бомбардировщиков.

- Да и низких торпедоносцев тоже,- добавил Должиков.

В самом деле. Казалось, все было расписано до минуты, а комбинированного удара не получилось.