Гнилая топь

…Пробуждение оказалось неприятным. Несмотря на дневную жару с болота натянуло сырость и холод. Можно подумать, что сейчас не разгар лета, а промозглая осень. Прозор плотней укутался в нехитрую одежку. Понемногу одолевал страх: вдали ухает филин, во тьме леса сверкают бродячие огни… Кто знает — кто там? Лесного зверья Прозор не боится, а вот неведомые духи и нечисть — это другое…

Неожиданно, резкий булькающий звук заставил его вздрогнуть. Звук несся с середины Гнилой Топи. Начинается!.. Какой-то нечистый болотный дух первым решил овладеть волшебным цветком! Не выйдет! Прозор не за этим сюда шел и ночь коротал! Он никому — никакой нечисти — его не отдаст!

Прозор, не моргая, впился взглядом в темный широколистный куст.

— Ну, кто тут может быть? — утешал себя Прозор. — Злой болотник или болотница? Они, конечно, могут придти. Это их место… Леший? Он в лесу живет — сырость не любит. Русалки-лобасты в болоте не живут. Их удел — грязные лужи и канавы… Жердяи?.. Русалки-берегини? Они добры, иной раз… Да и живут далеко отсюда. Берегини в чистой воде резвятся. Ладно — нечего страх наводить…

Но страх пришел помимо воли… Вдали вновь послышалось хлюпанье. Прозору померещилось, что там неторопливо лопаются тяжелые вязкие пузыри. Будто в огромном котле закипает-забулькивает густое варево.

Пробил озноб. Прозор и не предполагал, что станет так жутко. Неожиданность и неведомость — страшные вещи для взрослого охотника, что уж говорить о маленьком мальчишке. Загудело… Порыв ветра с глубины топи донес до носа Прозора мерзкий сладковатый и неистребимый запах. Да что там запах! Вонь! Несло падалью….

Да какое там падалью! Этого мало! Казалось, что там, в середине болота, разом всплыли десятки… сотни трупов и туш павших животных! Прозора замутило, закружилась голова, к горлу подкатилась тошнота. Такого он не ожидал! Все что угодно, только не эта невыразимая вонь… Мальчишка чуть было не дал деру, да вот вспомнил, что из круга выходить нельзя. Ни при каких условиях! Подошло время нечисти. Прозор это знал….

Неожиданно в кустах папоротника засверкала искорка слабенького, чуть видного огонька.

«Цвет! Вот он! — ожгла мысль. — Щас я его!..»

Заткнув нос подолом, чтоб хоть как-то ослабить невыносимый дух, Прозор застыл в ожидании — когда цвет войдет в силу, заиграет. Главное — не прозевать!

Со стороны Гнилой Топи неслось мерное хлюпанье: будто множество ног месило непролазную грязь. Скосив глаз, Прозор увидел, что к берегам движутся колышущиеся зыбкие тени. Мальчишку пробрало, он окаменел…

«Не боятся! Главное — не боятся! Я в кругу! Ничего со мной не будет! — мелькали обрывки мыслей. — Не смотреть! Круг-оберег спасет!»

Но против воли Прозор исподтишка косил глаза, стараясь оставить голову недвижной.

Тени приближались, и вскоре Прозор смог различить, что это люди. Да, это были люди… Но какие! Страшные, обезображенные тлением мужские и женские трупы. Дети… На них надета необычно-диковинная, у иных сгнившая и свисающая лохмами одежда. Прозор мог поклясться, что он никогда не видел столь странных одеяний. В его мире так не одеваются. И заморские купцы такое не носят, и мореходы…

В головах иных мертвецов Прозор заметил почерневшие дыры. На них черными сгустками застыла кровь. У других же, маленькие страшные дырочки шли по синюшной плоти ровными рядами. Это видно сквозь истлевшую рухлядь. Трупы тяжело шли из глубин болота, бредя по затянутым ряской омутам. Они медленно приближались к береговым валунам. Мертвецы не тонули. Наверно, не могли…

А меж тем, цвет папоротника зашевелился, заиграл. Все, как рассказывал отец Беляны. Вот-вот его надо рвать, он распускается! Будет поздно! Уйдет! Нельзя пропустить этот миг!

Прозор протянул руку к цветку. Немного задержал, и… И не совладал — сорвал набухшую почку… Раздался треск, из почки посыпались золотистые искорки. Заветный цвет оказался в руке Прозора.

Рано… Рано… Поспешил…Но как бы там не было — цвет у него в руке. А это уже что-то… И сделанного не воротишь.

Все так же зажав нос плотнейшей холстиной и стараясь дышать ртом, Прозор с торжеством взглянул на болото. Но… Людским останкам безразлично, что он сделал. Они подошли почти к краю — дальше шло сухое место — и застыли. Казалось, их держит невидимая черта. Лица покойников исказились. Прозору показалось, что в их глазах сквозит отчаяние и наворачиваются слезы. Мертвые в бессилии протягивали к берегу руки. Будто пытались отодвинуть неведомую грань. Но преграда, держащая их, была слишком сильна. Вскоре весь край болота заполнился покойниками. У Прозора лязгали зубы. Оторваться от жуткого зрелища не хватало сил. Ближние трупы смотрели сквозь него немигающими глазами. Они его не видели — он им не нужен. Им нужно другое, но что?.. Прозор этого не знал…