Гнилые болота

Мой наставникъ и не воображалъ, что его воспитанникъ и безъ этого ободренія былъ смлымъ и даже черезъ мру смлымъ въ эту минуту.

Я началъ говорить.

Подобно Рейтману-сыну, я толковалъ о чувств грусти, пробуждаемой въ выпускныхъ ученикахъ разлукою съ товарищами, не окончившими ученья, и съ учителями; объяснилъ, что это чувство было бы мелочно и не имло бы никакого значенія, если бы оно было слдствіемъ простой привычки къ однимъ и тмъ же лицамъ, а не вытекало бы изъ сознанія, что мы были нужны этимъ личностямъ и пробудили въ нихъ своею дятельностью прочную и разумную любовь, и наоборотъ. Сказалъ, что только взаимная помощь, оказываемая людьми другъ другу, оставляетъ въ нихъ прочныя воспоминанія и вполн оправдываетъ ихъ слезы при разлук. Затмъ я упомянулъ о благодтельномъ вліяніи на насъ директора, которое привело насъ къ сознанію необходимости помогать и облегчать тяжелый трудъ учителей. Описалъ наше предпріятіе, ходъ дла въ теченіе двухъ лтъ и очевидную его пользу; перечислилъ учениковъ, казавшихся лнивыми и сдлавшихся подъ нашимъ руководствомъ прилежными; доказалъ, что они и прежде были не лнивы и только требовали руководителей, чтобы сдлаться лучшими воспитанниками. Исчисливъ пользу нашего дла, я объяснилъ, какъ легко его продолжать, потому что оно отнимаетъ у старшихъ воспитанниковъ только одинъ часъ въ день и не можетъ быть имъ въ тягость, между тмъ приноситъ пользу и имъ самимъ, давая возможность повторять давно пройденныя и полузабытыя начала наукъ и пріучая молодыхъ людей къ дятельности. Я польстилъ директору, озабоченному процвтаніемъ школы, поблагодарилъ учителей за ихъ поддержку во всякомъ благомъ предпріятіи и замтилъ, что родителямъ остается только благодарить ихъ и своимъ сочувствіемъ упрочить начатое. «Впрочемъ, — окончилъ я рчь, — дло такъ очевидно-полезно, что положительно нтъ ни одного человка въ школ, не сочувствующаго ему, и потому, разставаясь съ товарищами, я могу имъ пожелать однихъ успховъ на избранномъ ими пути. Они, подобно намъ, будутъ исполнителями идей господина Сарторіуса, помощниками учителей и любимыми друзьями младшихъ воспитанниковъ. Въ день разлуки со школою имъ будетъ такъ же грустно, какъ намъ, но и ихъ утшитъ мысль, что, можетъ-быть, на всю жизнь сохранятъ о нихъ воспоминаніе ихъ маленькіе друзья, какъ они сами сохранятъ воспоминаніе объ учителяхъ».

Я кончилъ рчь; она произвела на присутствующихъ желанное впечатлніе. Сходя съ каедры, я увидлъ приближавшагося ко мн директора съ сіяющимъ лицомъ. Онъ крпко пожалъ мою руку и подвелъ меня къ одному изъ попечителей училища.

— Это, ваше превосходительство, одинъ изъ исполнителей моихъ идей, дитя моего сердца, — сказалъ Сарторіусъ.

— Дльно, дльно, молодой человкъ! Старайтесь всегда заслуживать одобреніе начальства! — густымъ басомъ наставилъ меня его превосходительство.

— Постараюсь, — отвчалъ я.

— Передайте отъ меня мой поцлуй вашимъ друзьямъ.

При этихъ словахъ особа приложилась губами къ моей щек.

Я раскланялся и поспшилъ къ своимъ друзьямъ, чтобы передать имъ поцлуй его превосходительства. Проходя между стульями, на которыхъ сидли посторонніе люди, я былъ нсколько разъ остановленъ матушками и папеньками своихъ бывшихъ воспитанниковъ-товарищей; они благодарили меня за заботы о ихъ дтяхъ и просили передать ихъ благодарность товарищамъ. Пожатіямъ рукъ и привтствіямъ не было конца.

Рейтманъ, между тмъ, горячо выговаривалъ Носовичу за то, что тотъ пропустилъ рчь.

— Рчь отличная, господинъ Рейтманъ, мы съ директоромъ отъ нея въ восторг,- прищуривъ глаза, сказалъ Носовичъ.

— Но это скандалъ, безумецъ — der Tollkopf — хвасталъ передъ публикою своими заслугами, у него стыда нтъ!

— Молодежь горячо стоитъ за свое дло, господинъ Рейтманъ, намъ съ вами такъ не стоять, ноги наши слабы стали, — улыбнулся Носовичъ.

Рейтманъ чувствовалъ, что его дло проиграно, что эта публика и попечители сдлались не моими и моихъ товарищей сторонниками, но сторонниками нашего дла, враждебнаго ему; что уничтожить это дло директоръ не можетъ, не компрометируя себя передъ попечителями. По окончаніи акта мы вс стали прощаться другъ съ другомъ, пришлось прощаться и съ Рейтманомъ. Я подошелъ къ нему; онъ сухо сказалъ мн:

— Вамъ я не могу пожелать ничего; при вашей самонадянности вс мои желанія покажутся вамъ мелкими. Но да благословитъ васъ нашъ Господь, Іисусъ Христосъ, и да озаритъ Онъ вашу душу смиреніемъ и покорностью; при вашемъ положеніи въ свт это всего нужне.

Я расшаркался и поспшилъ отойти отъ богобоязливаго палача беззащитныхъ дтей.

Черезъ нсколько дней наше общество собралось на обдъ къ Носовичу. Калининъ, я и Розенкампфъ узжали изъ Петербурга черезъ два дня. Воротницынъ-отецъ хлопоталъ о позволеніи хать съ сыномъ за границу. Мы были веселы и оживлены. Говорили вс вдругъ и очень много, отвчали не то, что нужно, и хохотали до слезъ. Розенкампфъ подсмивался надъ Воротницынымъ, называлъ его будущимъ мягкосердечнымъ профессоромъ и спрашивать, сколько пятерокъ поставитъ онъ своимъ будущимъ слушателямъ.