Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Будь Андрей лет эдак на десять – пятнадцать моложе, его вполне мог спасти универсальный рецепт от хандры и опустошенности – влюблённость. Но сейчас, в нынешнем его семейно-отцовском положении, «кака така любовь?». Да ну, к чёрту! Просто смешно. Мешку некстати припомнился тупой тюремный анекдот, рассказанный как-то знакомым уфсиновцем[7]: «Открывается кормушка в камеру, и рожа вертухая, появившаяся в ней, орет: „Иванов!“ Иванов радостно спрашивает: „Что, дачка?!“ Ответ вертухая: „Хуячка! На этап с вещами!“» И тут же Андрей переделал его на свой манер: «Открывается кормушка в камеру, и рожа вертухая, появившаяся в ней, орет: „Мешечко!“ Он удивленно спрашивает: „Кто это?“ Ответ цирика с кавказским акцентом: „Это – Лубов!“»

Жаль, что этот анекдот из всей его компании можно было рассказать одному только Гришке Холину. Остальные просто не поймут, к чему это он. Мешок вдруг поймал себя на мысли, что в последнее время ему всё меньше нравятся его знакомые и всё больше порно: «Холину, кстати сказать, на самом деле тоже не помешало бы заменить каждодневное бухло на порно»…

…В очередной раз капитально застряв в неслабой, но, исходя из проложенного маршрута, всяко последней пробочке, Мешок раскурил сигарету, чуть приглушил гитарные стенания Эрика Клэптона и как бы безразлично поинтересовался у Прилепиной:

– Как там поживает наша божья старушка Демичева? Азербайджанцы более не досаждают?

Ольга не уловила подвоха в его вопросе, а потому доложилась откровенно и бесхитростно:

– Всё хорошо. Через две недели слушания. Представляете, Александра Яковлевна, готовясь к выступлению в суде, даже записалась к парикмахеру? Хочет выглядеть настоящей примой.

– Как мило! – лукаво прищурился Мешок. – А кран у неё больше не течет?

– Нет, Виталий вчера всё починил, – подтвердила Прилепина и осеклась, лишь теперь сообразив, куда, собственно, клонит начальство.

– Ай молодца! И сколько же Вучетич за это со старухи поимел?

– Нисколько.

– Напрасно. По мне так сантехническая деятельность вполне может быть приравнена к творческой. Запрет на которую сотрудникам милиции законом не возбраняется.

– Глумитесь?

– Как можно?! Напротив, я всегда радуюсь проявлениям инициативы со стороны подчиненных. В самом деле: к чему заниматься крючкотворством? Коли возникла необходимость отправить оперативника в служебное время чинить кран – надо срочно отправлять. И «пусть весь мир подождет»!

Ольга, насупившись, попыталась оправдаться:

– Андрей Иванович, я не…

– А я – да! – резко перебил её Мешок. – Я безмерно уважаю ваши оперские таланты, Ольга Николаевна. Особенно в связи с недавними событиями. Но хотел бы напомнить, что в этом подразделении пока ещё я – начальник. Поэтому извольте в следующий раз вопросы расстановки вверенных мне сил и средств согласовывать именно со мной. Минимум – ставить меня в известность!

– Простите. Я действительно….

– Прощаю! – Мешок снова не дал ей договорить. Он уже пожалел о том, что взялся выместить на Прилепиной своё скверное настроение, и в эту минуту чувствовал себя некомфортно. – Вы действительно… – Он обернулся к Ольге и, сглаживая неловкую ситуацию, улыбнувшись, докончил: –…Вы действительно выглядите сегодня потрясающе!

Испытав лёгкое смущение от весьма и весьма неравнодушного начальственного взгляда, Прилепина поспешила сменить тему, невзирая на всю её (темы) приятность:

– А мне сегодня с утра Василий Александрович звонил. Ворчал-обижался, что его окончательно все позабыли-позабросили. Настойчиво зазывал в гости.

– Я даже догадываюсь, почему именно «настойчиво зазывал».

– И почему же?

– Согласно поступившим агентурным данным, Лидия Станиславовна активнейшим образом взялась за здоровье супруга и отныне строго-настрого запрещает ему выпивать без наличия весомого повода, – усмехнулся Андрей. – Но согласен, надо бы уважить старика. Сегодня вряд ли получится. Да и завтра, пожалуй, тоже. Но вот в пятницу… А что? Может, не станем откладывать в долгий ящик, а прямо в эту пятницу вместе и махнём? Вы как?

– Давайте попробуем.

– Отлично! Тогда сразу после работы и подорвёмся… Уф-ф, ну слава богу, прибыли! – Мешок вывернул машину в ближайший «карман» и притормозил у здания Следственного управления. – Не доводилось бывать? Нет? Тогда прошу: следственная гавань, она же бухта с романтическим названием «Барахта». Вперед, Ольга Николаевна, нас ждут великие дела. Ибо иных в производстве господина Викула не бывает…

* * *

…Трудно сказать, насколько действительно великим было дело, возбужденное в отношении замглавы администрации Курортного района, но Олег Викентьевич вызвал в свой кабинет представителей «гоблинов» именно в связи с этой историей. Точнее – с теми драматическими событиями, которые случились непосредственно после ареста господина Быкова.

– …Все улики, вся доказуха были у нас практически на руках, – с нарастающим раздражением объяснял Викул. – Оставались буквально самые мелочи. А тут такое! Про взрыв в коттеджном поселке «Полоса прибоя», надеюсь, слышали?

– Читали. В утренней сводке, – подтвердил за двоих Мешок.