Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Казачок с обожанием посмотрел на подругу юности и пьяно заголосил. Да так, что стеклопакеты задрожали:

А сам слезу я с коня,Пойду во святлицу.Разбужу я сладкий сонДушечки девицы.

Колька направился к своим, продолжая выводить пьяные казачьи рулады:

А девочка не спала,За рученьки взяла,За рученьки взялаДа поцеловала…

– Щас, разбежался! – скривилась Нежданова. – За рученьки его взяла… Нет, Ольга, ну это ж надо – уехать из дому, к чертовой бабушке, за несколько тысяч километров, с юга на север, чтобы в итоге все равно наткнуться на своего ставропольского знакомого! Да еще и бухого вдрабадан!

Между тем казачий хор принял в свои ряды вернувшегося Николая и, дружно ухнув, затянул песню с самого начала:

При лужку, лужку, лужку,При широком поле,При станишном табунеКонь гулял на воле.

Один из казаков в пьяном экстазе запрыгнул на стол и начал лихо вращать над головой шашку.

– Ходи, ходи ходором, зовут тебя Федором! – одобрительно прокричал ему «атаман», отбивая такт по столешнице пустой пивной кружкой.

Конь гулял на воле,Казак поневоле.

Ты гуляй, гуляй, мой конь,Пока твоя воля.

Пожилая пара интуристов, расплатившись, опасливо, бочком-бочком принялась пробираться к выходу.

– Знаешь, Ольга, мне кажется, импортные старички в данном случае расейскую поляну просекли правильно, – озабоченно прошептала Юля. – Нам с тобой тоже надо бы побыстрее валить отсюда подобру-поздорову. Чую, когда эта братия перепьется вся, тут такое начнется! Жизня протянется – всему достанется.

– Я только за. Более того, пока ты предавалась воспоминаниям со своим земляком, уже успела попросить счет. Ох и цены тут у них! Круче, чем в Питере!

– Фигня! – беззаботно отмахнулась Нежданова, поманив официантку. – Девушка, будьте любезны, на ресепшене к нашему гостиничному счету приплюсуйте! Мы по карточке расплатимся.

– Конечно-конечно. Вы уж извините за все это, – девушка обвела беспомощным взглядом казачье разгуляево. – Не постояльцы, а натуральное стихийное бедствие, честное слово.

– Ничего страшного… Все, Ольга! Ноги в руки, двинули!..

…Однако конспиративно уйти не удалось: заметив отходной маневр, Котин бросился наперерез и перехватил девушек уже в холле.

– Юлька, девчонки, вы куда?!

– Как это куда? Наряжаться, стол накрывать. Ты давеча к нам в гости зайти собирался. Вместе с приятелем. Али запамятовал?

– Кто запамятовал? Я?!.. Ничего я не запамятовал! 82-й номер. Это ведь на третьем этаже? Да? Ну вот, а мы на четвертом заселились.

– Ну у тебя и память! – как бы восхитилась Нежданова.

– Я в этом году родился. В смысле – не в этом, а в 82-м.

– Память неплохая, но, судя по всему, исключительно ассоциативная, – заметила Ольга.

– Чего она сказала?

– Она говорит: иди к своим, доедай, допевай и поднимайся к нам.

– Понял.

Котин отсалютовал им вытащенной из-за голенища нагайкой и возвратился в бар, а Юля с Ольгой заспешили к лифту, присоединившись к испуганным старичкам-интуристам. Тут же выяснилось, что им по пути. Здесь, в том смысле, что и те и другие высадились на третьем этаже. Старички прошли в номер, расположенный сразу напротив лифта, и, проводив их взглядом, Прилепина, не удержавшись, расхохоталась.

Нежданова непонимающе уставилась на подругу, и та сквозь смех пояснила:

– Юлька, боюсь, твоими стараниями международный конфликт сегодня ночью обеспечен.

– Ты о чем?

Прилепина глазами показала на дверь, за которой скрылись иностранцы, и теперь уже и Нежданова зашлась в припадке хохота. Ибо на двери по иронии судьбы красовался тот самый номер – 82-й!

Так, хохоча, девушки дошли почти до конца коридора, к месту своей двуспальной лежки.

– Ольга! У тебя, часом, лесбийских наклонностей не наблюдается? Коли так, лучше предупреди сразу, чтобы я успела морально подготовиться! – подзуживала подругу Юля, пока Прилепина возилась с замком: тот отчего-то категорически не желал открываться.

Наконец справившись, Ольга первой зашла в номер, сбросила туфли в тесном предбанничке и, войдя в комнату, на ощупь нашарила выключатель. Вспыхнул свет, и Прилепина, испуганно вздрогнув, буквально вжалась в стену – в кресле, переставленном к окну, вальяжно развалившись, сидел незнакомый мужчина и с интересом разглядывал ее.

Вошедшая следом Нежданова проявила куда лучшую реакцию: едва увидев Зечу, она бросилась на выход. Возможно, этот финт Юле и удался бы, кабы в коридорчике она нос к носу не столкнулась с выходящим из туалета под звук спускаемой воды Бугайцом. Бесцеремонно втолкнув девушку обратно, он запер дверь и положил ключ в карман. Перекрыв тем самым путь к отступлению.

– Кто вы? И что вам нужно? – немного оправившись от первоначального шока, сердито спросила Прилепина.

– Кто мы – не суть важно. – равнодушно ответил Зеча. – А нужно… Ну, для начала просто поговорить…