Год багульника. Кровавая луна (СИ)

Вместо слов в ответ послышался лишь слабый хрип — бедняга был обречен. Сигарт присмотрелся к залитому кровью лицу и ахнул. Темные глаза, волосы, худое лицо с бородкой… Рогдвэн! Не ответив хэуру, он захрипел сильнее и, запрокинув голову, забился в судорогах, после чего затих. Потрясенный, Сигарт опустил мертвого короля на землю. Перепрыгивая через поверженные волчьи туши, к нему быстро подбежал Иштан.

— Ты видел?! Этот здоровенный чуть меня не сожрал! — на ходу закричал он, но осекся, увидев страшную картину.

Хэур поднял голову.

— Это Рогдвэн, самый смелый из сыновей Лоргана — ты обязан ему жизнью.

Иштан тихо подошел к убитому и, опустив глаза, прошептал дрожащим голосом:

— Я буду молить Эллар, чтобы она даровала покой его душе…

Сигарт осторожно уложил мертвого Рогдвэна на землю и поднялся во весь рост.

— Ты останешься в памяти своего народа как великий правитель, как ты того и хотел, — тихо сказал он.

Стоящий рядом эллари всхлипнул.

— Ладно, не реви, — мрачно оборвал его хэур, — ты ему уже не поможешь.

Иштан потупился еще больше, но встрепенулся, объятый волнением:

— Нам осталось продержаться совсем немного — отец почти увел за собой Непробуждаемых!

Сигарт взглянул в сторону моря — на черной воде, кривясь, качался последний остров. На берегу стояли веллары во главе с Лагдом — лунный свет мостом связывал их с островом; небо на востоке начинало сереть. Хэур повернулся к Иштану, но сказать ничего не успел — юноша вскрикнул, синие глаза расширились, в испуге глядя за плечо Сигарта. Тот развернулся: несколько огромных сулунгов, чудом обойдя рысьи стаи, неслись прямо на них. Они бежали настолько слаженно, что можно было подумать, будто они выполняют чью-то команду. Не обращая никакого внимания на эллари, они в считанные мгновения оттеснили Сигарта в сторону, к подножью прибрежного холма: хэур оказался один перед разъяренными сулунгами. Окруженный, он оглянулся по сторонам — волны Ин-Ириля плескались теперь совсем недалеко, до его уха донесся их тихий шелест…

На этот раз Сигарт не стал оборачиваться рысью — Нар-Исталь, свистнув, рассек воздух и один из сулунгов упал, судорожно взбрыкнув ногами. Сигарт нацелился было в следующего, но волк попятился, поджав хвост и присев на лапах. По спине Сигарта пробежала холодная дрожь, как будто ему за шиворот сыпанули пригоршню снега. Он оглянулся, сердце его замерло: прямо перед ним стояла высокая темная фигура. Казалось, сам свет луны отступил перед ней — ни один блик не играл на черном шлеме, полностью скрывавшем лицо, не оживлял клинок зажатого в руке меча; серый плащ был похож на огромное кожистое крыло летучей мыши. Мгновение противники молча стояли друг напротив друга; наконец, из-под шлема донесся хриплый смешок.

— И кто бы мог подумать, что ты и есть наш герой! Если бы не Полночная Молния, я бы и не признал нового Хэур-Тала… — произнес Моррог.

Глаза Сигарта грозно вспыхнули. Не говоря ни слова, он двинулся на врага, но в следующий миг рухнул на землю, сбитый мощным заклятием.

— Не спеши! Все так давно ждали нашей встречи, что мне было бы жаль убивать тебя сразу. Ловко же нас всех провела Моав — и тебя, и Гастара, да и меня заодно. Я ведь тоже кое-что видел в озере Мертвых — правда, не про тебя, а про нее… Я давно знал, что в ней душа нового Хэур-Тала, вот только мне и в голову не пришло, что вторая ее часть досталась такому ничтожеству, как ты! Все пытался не пустить девчонку к Гастару, а надо было не пускать к тебе…

Сигарт зарычал сквозь стиснутые зубы — теперь было ясно, зачем Моррог платил Рогдвэну за похищение Моав! Он упруго вскочил, серые глаза пристально следили за противником, выбирая момент для атаки. Но Моррог, похоже, и не собирался обороняться.

— Что, боишься не успеть закончить пророчество? Не переживай, без тебя не свершится.

Судя по всему, ему доставляло удовольствие играть с хэуром.

— Кстати, красивую птицу ты вызвал — как это у тебя получилось? Никак Моав помогла — никогда не понимал этих женщин! Правда, серым магам Око Эллар не страшно: мы ведь тоже когда-то были эльфами — богиня не станет убивать собственных детей…

Он снова сипло рассмеялся. «Так вот почему серые маги не боялись Инсэллар, — понял Сигарт, — это были мятежные веллары, перешедшие на сторону тьмы! Все сходится!» Он вспомнил, как смутилась когда-то Моав, услышав вопрос о прошлом Моррога… Выходит, и сам князь Бурых гор некогда был эллари! Навсегда вычеркнутый из истории эльфов, он стал позором лунного народа, изгнанником, чье имя было проклято. Тем временем Моррог продолжал:

— Да-да-да, сидеть в Рас-Сильване и слушать слезные песни о былой славе эльфов — это было не по мне, — словно отвечая на немой вопрос хэура, проговорил он. — Отрекшись от света Эллар, мы ушли за Ненастный перевал, чтобы стать сильнее любого из живущих, и нам это удалось. Бурые горы приняли своего повелителя, и близок час, когда слава Моррога затмит подвиги Лагха!

При словах об эльфах неожиданная мысль пришла в голову Сигарта, но жуткий голос прервал ее.