Год беспощадного солнца

– С этих денег, уважаемый ты наш папа римский, который святее ватиканского, я всему персоналу, от уборщицы до главврача, выдал новогоднюю премию! Каждому по четыре месячных оклада. Всем понравилось. Но если тебе не понравилось – верни деньги!

Мышкин смущенно затряс головой: нет, понравилось.

– Правда, для этого Сечкину пришлось пересесть на битые «жигули», – кисло добавил главврач. – А Кадымбекова продала квартиру на Крестовском острове.

– Да… И как им теперь?

– А никак, – сказал Демидов. – Через полгода Сечкин почему-то умер, хотя здоров был, как бык. Внезапная остановка сердца.

– Внезапная… – похолодел Мышкин. – Что ж, понятно: хлопоты, огорчения, деньги отдавать надо. А Кадымбекова?

– Тоже не повезло. Попала под поезд метро. Прямо в центре города, на станции «Гостиный двор».

– Нервы… – прошелестел Дмитрий Евграфович.

– Может, и нервы, – согласился Демидов. – Но были слухи, что ее кто-то толкнул под поезд. Случайно.

– Случайно? – тихо переспросил Мышкин. Он почувствовал, как на голове у него приподнялись волосы и по скальпу пошел мороз.

– Еще отметь, – не ответил Демодов. – Особая задача нашей гестаповской охраны – обеспечить личную безопасность всего персонала. Не только в клинике, но и за воротами. В том числе и по домам.

– Значит, все-таки тотальная слежка! А я не верил…

– Доктора Зубкова [50] помнишь? – спросил Демидов. – Из нейрохирургического института?

– Такое не забудешь!

Смерть одного их ярчайших нейрохирургов России потрясла тогда многих. Он был зверски зарублен топором в подъезде собственного дома.

– Убийство так и не раскрыто, – сказал Демидов. – А мог бы жить, если бы работал у нас. Да, частная медицина обогатила многих наших коллег. Есть даже миллионеры. Но уже немало погубила. И погубит еще больше. Потому что наша профессия передвинулась в зону повышенного риска. Так что лучше пусть гестапо и слежка, чем топор бандита или мстителя.

– Мстителя? – удивился Мышкин. – При чем тут месть? Кто может мстить врачу?

– Так ведь не всех вылечиваем. А деньги берем! Любой человек хочет за свои деньги получить результат.

– И когда это кончится? – тоскливо спросил Мышкин. – Когда вернется нормальная человеческая жизнь? Спокойно учиться, работать, растить детей, лечить больных и не трястись от страха круглые сутки…

– Когда-нибудь. Но вернется. Резня только будет большая. Покруче, чем в начале советской власти.

– Полностью разделяю ваш оптимизм! – заявил Мышкин. – Бог даст – так и будет: покруче.

– А толку? Как там у Некрасова: «Только вот жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».