Год беспощадного солнца

Мелькнула перед ним яркая картина – однокурсник Вадим Колесников, здоровяк, два метра от пяток до макушки, марафонец и морж. За раз выпивал на спор две бутылки водки подряд, как обычный нарзан, и после такой, безусловно, смертельной дозы умудрялся почти не пьянеть. Два года назад на собственном дне рождения выпил первую рюмку, двадцать пять граммов, вдруг выпучил глаза, утробно захрипел. Выговорил с трудом:

– Эта была лишней. Сейчас сдохну!..

И упал грудью в огромное блюдо со студнем. Так в студне и застыл.

Скорая все не ехала. Но среди гостей половина были врачи, даже реаниматор был. Два с половиной часа пытались запустить сердце, по очереди вентилировали легкие, только бы не начал умирать головной мозг. Скорой все не было.

– Эх, дефибриллятор [22] бы! – в тоске воскликнул реаниматолог.

Мышкин схватил нож, отрезал от торшера провод, зачистил концы, вилку сунул в розетку.

– Вот дефибриллятор! – крикнул он.

И ткнул одним оголенным проводом в левую подошву Вадима, другим – в правую. Раздался треск разряда, запахло озоном и подпаленной кожей. Ноги Вадима дернулись и подскочили чуть ли не до потолка. Но сердце заработало, после чего реаниматор и нейрохирург свалились в обморок.

Через полчаса появилась скорая. Злой измученный врач на все упреки и обвинения отвечал одно: «Слишком много вызовов. На всех меня одного не хватает». Велел погрузить Вадима в машину и отбыл.

Вадим умер по дороге. До больницы было минут десять езды, но машина добиралась больше часа – по пути были еще вызовы.

– К чёрту! – мрачно сказал себе Мышкин. – К чертям собачьим. Не хочу подыхать от водки. Ты, чёрт, её и пей. Всю тебе оставляю.

– Эй, мужик! – послышался над самым ухом участливый голос.

Мышкин поднял голову.

Рядом стояли двое полицейских – сержант и старшина. Поигрывая резиновыми палками, они с веселым сочувствием рассматривали его. Белый УАЗ с решетками на окнах поблескивал сине-красными огоньками, отбрасывая на асфальт веер теней.

– Черти одолели? Не дают покоя, проклятые? – сочувственно спросил сержант.

Мышкин молчал, глядя то на одного, то на другого.

– Вставай, мужик. Поехали! – приказал сержант.

– Куда?

– В одно очень хорошее место. Там чёртиков твоих прогонят и вообще помогут. Будешь доволен.

– Медицинские услуги получишь, – добавил старшина. – Со скидкой. Только сегодня! У нас – рекламная акция!

Мышкин медленно покачал головой.

– Мне не нужны услуги. Я сам врач. И никуда не поеду. Я иду домой.

– Ты идешь? – с отвращением спросил сержант. – Ты никуда не идешь! Ты валяешься пьяный в дупель в общественном месте и разрушаешь общественный порядок. Вставай – карета подана.

– Лимузин! – хохотнул напарник. – Крайслер! Как у малой Собчачки [23] .

Мышкин теснее прижался спиной к скамейке и даже вцепился в нее обеими руками.

– Ну! – с угрозой рявкнул сержант. – Вставай, скотобаза!

Дмитрий Евграфович не шелохнулся. Он так вцепился в скамью, что руки стали коченеть.

Сержант аккуратно ткнул его под ребра дубинкой. Мышкин взвыл.

– За что? – сдавленно выговорил он. – Что вам надо?

Второй тоже поднял свою дубинку. «Сейчас сломает мне ребра», – понял Мышкин, зажмурился и сжался в комок.

Неожиданно рядом раздался истошный крик, перешедший в визг. Полицейские одновременно вздрогнули и оба отступили на шаг.

Между ними и Мышкиным ракетой влетела какая-то девчонка.

– Не смейте! – визжала она. – Не трогайте! Не прикасайтесь! Не дам мужа! Он мой муж!.. Только попробуйте!

Полицейские недоуменно переглядывались.

– Мы тут живем! Он ждал меня! Вон наш дом! У нас дети! Они давно ждут! Двое!.. Уходите! Оба убирайтесь сейчас же!.. Вы мне за мужа ответите!

– Муж? – разочарованно переспросил первый. – Так не отпускай его далеко.

Уазик взревел, рванул с места и исчез в белой ночи.

Мышкин не мог произнести ни слова: окоченел от страха.

Девчонка присела перед Мышкиным на корточки и посмотрела ему в лицо снизу вверх.

– Как вы себя чувствуете? – спросила участливо. – Идти можете?

С трудом он разлепил губы.

– Вы мне снитесь?..

Девушка звонко рассмеялась.

– Все наяву. К сожалению. Я ваша соседка, из второго подъезда. Я вас часто вижу.

– А я вас? – растерянно спросил Мышкин.

– Наверное, ни разу не видели, – засмеялась она. – Вас зовут Дима и вы врач.

– А вас как? И кто вы?

– Меня – Оля… Ольга. И я уже сказала – соседка. Пойдемте. Сумеете?

– Могу, могу, – торопливо сказал Мышкин, медленно поднимаясь.

Но Ольга взяла его под локоть – крепко. И отпустила только у подъезда.

– Вам сюда. А мне – чуть дальше.

Он глубоко вздохнул, приходя в себя окончательно.

– Вы меня спасли. По-настоящему. Честное слово. Оттуда, куда они меня хотели забрать, людей часто вывозят мертвыми. Или калеками.

Она молчала, чуть прищурив глаза, словно от света, и слегка улыбалась. Он только сейчас увидел, что у нее две косички, как у школьницы, и в обе вплетены ленточки.

– Что я могу для вас сделать? – спросил он. – Пожалуйста, скажите.

– Ничего, – с удивлением ответила девушка. – Хотя… Может, и вы кого-нибудь выручите. Это будет хорошо.

– Вы в какой квартире?

– В сорок четвертой. Спокойной ночи!

Девушка коротко взмахнула рукой, открыла свой подъезд ключом-таблеткой и исчезла за тяжелой стальной дверью.