Год беспощадного солнца

Из нагрудного кармана Ширли достала записную книжку в черном лаковом переплете и положила себе на колено. Пациент с удивлением увидел на переплете яркую изящную картинку – тройку, запряженную в сани. Палех! Ширли заметила его взгляд.

– Милый русский сувенир, – сообщила она. – Подарок миссис Андерссон, супруги профессора Андрессона. Она у него русская.

– Итак, повторение пройденного, сэр. Ваше имя Дмитрий Мышкин, вы русский, но родились на Украине. В Петербурге закончили медицинский институт по специальности патологическая анатомия, защитили диссертацию по патологиям сосудов головного мозга, кандидат медицинских наук, что, по западноевропейским критериям, соответствует доктору наук. Несмотря на то, что формально вы не имеете диплома профессора, ваши работы содержат новое знание и известны не только в Европе, но и в Новом Свете. Вы приехали в Исландию по приглашению правительства прочесть в медицинском государственном институте Рейкьявика курс о сосудистых патологиях. Однако перед отъездом из России вы пережили сильный психологический шок неизвестной этиологии, от которого не можете оправиться уже четвертый месяц…

В дверь деликатно постучали.

– Yes! – сказала Ширли.

Вошла медицинская сестра в одежде монахини цистерцианского ордена и что-то сказала по-исландски.

– К вам посетители, – сообщила Ширли.

– Откуда?

– Местные. Ваши друзья. Разрешаете?

– А разве я могу запретить?

Вошел могучей стати белокурый исландец с молодой женщиной редкой красоты – черные волосы, ярко-синие глаза. Тип, скорее всего, не северо-германский с кельтским, а славянский. На вопросительный взгляд исландца Ширли Лютер Кинг отрицательно покачала головой.

– У меня кое-что есть для него, – неожиданно сказал по-русски исландец, а красавица открыто улыбнулась, прищурив синие глаза.

– Привет, Дмитрий! – сказал он и протянул письмо. – «Из России с любовью!..» [70]

Когда он вскрывал конверт, у него мелко задрожали руки. Он растерянно глянул по сторонам, протер очки.

...

Здравствуй, дорогой наш Дима!

Если бы ты не был моим начальником, учителем и другом, то я сказала бы, что ты – большая свинья.

Как так можно?! Четыре месяца ни слуху, ни духу! Неужели так трудно хотя бы позвонить? И Валера – тот вообще негодяй. Знал, где ты, и молчал. Правда, он придумал две с половиной тысячи причин, но ни одну из них я не признала уважительной…

– Здесь можно курить? – неожиданно спросил пациент, оторвавшись от письма.

– Конечно, нет! – ответил исландец. – Но тебе – можно, раз уж вспомнил, что – то куришь.

Протянул нераспечатанную пачку мальборо и зажигалку, а красавица принесла откуда-то каменную пепельницу в виде мальтийского креста.

...