Год Чёрной Обезьяны

А сейчас она брела по пустой улице, набрасывая в уме план будущей статьи. Темнело. Все вокруг окутывал мрак, зажигая на небе первые, еще неяркие звезды. Похожая на недожаренный блин Луна, глядела встревоженно, точно боялась, что без нее все непременно опустится в беспроглядную кромешную тьму. Горы стояли вокруг стеною, возвышаясь над крышами белокаменных зданий и раздвигаясь там только, где за старым причалом в тишине вечера шептались холодные морские волны.

- Артёмина! - Вдруг услышала Лена, когда она, только-только свернув за угол, направилась в сторону хлебного магазина.

Вздрогнув невольно, Лена обернулась. Парень в джинсовке и турецких спортивных штанах стоял у входа в коммерческий магазин. Темные очки, сигарета во рту, руки в карманах. Лена не могла видеть его глаза, но чувствовала парень ее разглядывает.

Узнала его она сразу же, в момент. Романов Володька. Отличник и любимчик всех без исключения учителей. Отец Володьки заседал в горисполкоме и ни у кого не было никаких сомнений, что после школы Володька обязательно поступит в какой-нибудь вуз. В какой - неважно.

На Лену он всегда смотрел сверху вниз. Не третировал ее, как многие в классе, а просто - пустое место, не замечал. Для Володьки ее не существовало.

Сейчас Лена, сенув руки в карманы куртки, молча наблюдала, как тот подходит ближе. Романов снял очки. Недокуренную сигарету не глядя бросил на тротуар.

- Ба! - Глаза у него засверкали. - Никогда не думал, что люди так меняются!

"Действительно" - подумала Лена. Она сощурившись оглядела володькин наряд. Когда-то Володька носил только аккуратные фрайерские костюмчики.

- Девушка, да вы теперь просто красавица! Да вам теперь только в Голливуд ехать! - Продолжал он.

Володька напрягся, пытаясь родить еще какой-нибудь комплимент - по возможности умный, но не смог. Лена молчала. Она выжидательно глядела на Романова. И тот решил перейти к делу.

- Сегодня мы пойдем в ресторан! - Заявил Володька так, как будто речь шла о чем-то уже решенном.

Лена медленно покачала головой.

- Думаю, что не пойдем.

Тот опешил. Уверенность, с которой это было произнесено, поставило Володьку в тупик. Он не умел получать отказы.

- Почему? - В голосе его звучало сейчас одно только удивление. Обиду он еще не успел прожевать.

- Я вас не знаю, - холодно проговорила Лена.

Тот аж отошел в сторону. Володька не знал, как это ему понимать.

- Ленка, ты че? Придуриваешься?

Лена не отвечала. Она спокойно смотрела в глаза Романову. Тот видел, каким неживым светом блеснули ее зрачки.

- Вы обознались,- сказала она тихо и скучно.

...Валет, в последний раз затянувшись, швырнул на землю окурок. Среди пассажиров, вывалившихся из забрызганного грязью автобуса, он увидел Красикова. Инспектор был не один. С ним рядом шагал невысокий тип в кожанке. Валет узнал опера из отдела по борьбе с бандитизмом. Он выяснил уже, что личная машина старшего инспектора вторую неделю отдыхает в ремонте, и тот пользуется - когда такси, а когда и общественным транспортом.

Переждав с минуту, Валет двинулся следом. Пальцы погладили рукоятку "Макара", что грелся в кармане плаща. Валет не обратил внимания на бородатого типа в шляпе, который тихо сидел у остановки и читал "Кубанские новости", вяло пережёвывая торчащую в зубах спичку. Газета была свернута и исчезла в кармане, как только Валет скрылся за ближним углом.

Уже стемнело. Глухие громады многоэтажек неясно проглядывали сквозь вечерний туман. Дойдя до дома, где жил инспектор, Валет прибавил шагу. Красиков обернулся. И тут же два выстрела свалили его на тротуар. Другой опер сунул руку в карман плаща, но Валет опередил его, дважды надавив курок. Не опуская дула, подошел ближе. Огляделся. Вокруг - тихо. Прицелившись, он выпустил еще одну пулю в одного и пулю - в другого. Опять огляделся и спрятал оружие.

... Минуты две прошло, как он растаял в темноте улицы, и откуда-то вынырнула фигура человека в шляпе со спичкой в зубах. В руке тот держал "Браунинг". Подойдя к оперу, незнакомец тяжело пнул его. Опер зашевелился и что-то промычал, как спросонья. Пуля разнесла ему череп. Держа наготове дуло, бородатый шагнул к старшему инспектору. Пожевав спичку, прицелился.

Громыхнул выстрел. Всплеснув руками и выронив пистолет, бородатый рухнул. Красиков тяжело приподнялся, вытащил из кармана оружие и, ковыляя, подошел ближе. Приглядевшись, вскинул ствол. С расстановкой всадил три пули в распластанное на тротуаре тело.

Тяжело спотыкаясь и придерживая правой рукой простреленную левую, инспектор зашел в подъезд. Кровь стекала по пальцам и капала на пол. Красиков негромко скулил.

Войдя в квартиру, он первым делом стащил с себя намокший от крови плащ. Расстегнув рубашку, убедился, что две пули сплющились о пуленепробиваемый жилет, не причинив никакого вреда. Однако боль в ране - тупая и ноющая заводилась сильнее и сильнее, не думая отпускать ни на секунду. Дрожащими пальцами инспектор потянулся к телефону и набрал "03".

Глава 12.