Год, какого еще не бывало

        — А. Да, обсуждали. Несколько раз. Он говорит, что...

        — Мне не нужно знать, что он говорит, — прервала его она. — Мне нужно знать, не беспокоит ли это вас.

        — Нисколько, — ответил Гарри, глядя ей прямо в глаза. — И я понимаю, что вам не нужно знать, что он говорил, но я хочу вам сказать. Все мое детство мне твердили, будто мой отец был безработный пьяница, который угробил себя и свою жену в автокатастрофе.

        Несмотря на всю свою профессиональную выдержку, Тислторн ахнула.

        — Да, — согласился Гарри. — Это ужасная клевета. Но я в нее верил, и у меня не было возможности узнать правду, пока Рубеус Хагрид — он здесь сейчас преподает — не забрал меня оттуда, чтобы я мог поехать в школу. В общем, неприязнь там или нет, но профессор Снейп достаточно обо мне беспокоился, чтобы, узнав, что именно мне говорили о Джеймсе Поттере, подробно рассказать, что представлял собой мой отец и чего достиг, когда был жив. И если это не свидетельство того, что профессор будет мне хорошим родителем, то я не знаю, что еще нужно.

        Тислторн снова рассеянно кивнула.

        — Профессор Снейп обсуждал с вами дисциплинарные вопросы?

        — Ну, он очень дисциплинированный человек, — признал Гарри. — Я уверен, что он... а, вы имеете в виду наказания? Да, мы об этом говорили.

        — На этот раз мне нужно знать точно, что вы обсуждали, — мягко сказала она.

        — Ну, сначала мы говорили про правила и решили, что будем обсуждать ситуацию и договариваться, пока не найдем компромисс... «Я в курсе, что тебе не шесть лет», так он сказал. Потом еще говорил, мол, в каких-то случаях мне придется принять его точку зрения на предмет, а если что — он мне даст взыскание или еще какое лишнее задание. Ну, в таком духе.

        Тислторн слегка улыбнулась.

        — Весьма по-учительски.

        Гарри улыбнулся в ответ.

        — Может быть, вы хотите задать мне какой-нибудь вопрос? — поинтересовалась она, давая понять, что собеседование окончено.

        — Когда усыновление оформят официально?

        — А. Как вы сами сказали, с вами редко обращаются так же, как с остальными людьми. Мы незамедлительно рассмотрели вашу заявку, как только поняли, что это усыновление необходимо, чтобы срочно обеспечить вам некую защиту. Таким образом, если я одобрю этот шаг...

        — То есть вы еще не одобряете?.. — ахнул Гарри, вцепившись в подлокотники.

        — Одобряю, — мягко заметила Тислторн, и Гарри прямо-таки обмяк от облегчения. — Однако есть еще некоторые формальности, которые придется пройти, прежде чем я подпишу все бумаги. Например, мне нужно поговорить с мистером Малфоем. Он, конечно, эмансипирован, но de facto является членом семьи. Затем мне бы хотелось побеседовать с профессором и с вами одновременно, после чего можно будет готовить окончательные версии документов для подписания. Затем, разумеется, Магическая служба защиты семьи должна будет заверить все документы, и...

        Гарри начал думать, что ему будет лет двадцать к тому моменту, когда все это закончится. Наверное, смятение отразилось на его лице, потому что Тислторн сказала:

        — Завтра, мистер Поттер. Если все сложится удачно, завтра вы станете его сыном.

        Сыном... Это слово вызывало у Гарри странные чувства. Он не был уверен, что приятные, но теперь, после того как ему приснились родители, было не так страшно, как раньше.

        — Это очень быстро, — признал Гарри. — Спасибо.

        — А теперь я хочу видеть мистера Малфоя, — заявила она. — И, если вам не трудно, я бы не отказалась от чашки чаю.

        — Да, конечно, — сказал Гарри, открывая дверь. — Я пришлю Драко и принесу чай.

* * *

        — Помогите мне добыть для нее чаю, — сказал Гарри Снейпу, выходя в гостиную. — И она хочет теперь поговорить с Драко.

        — Он у вас в спальне, — пробормотал Снейп, направляясь к камину. — Ты понимаешь, что мне теперь придется менять все чары на своем кабинете?

        Драко сидел на своей постели и писал что-то, перед ним лежала раскрытая книга. По травоведению, никаких сомнений, но точно не учебник. Так или иначе, но, едва заметив Гарри, Драко поспешно захлопнул книгу и спрятал пергамент за спину. Да что же это за эссе такое, что надо его так скрывать?

        Оставив пока этот вопрос, Гарри объяснил, что Тислторн хочет видеть Драко.

        — Не понимаю, при чем тут я, — пробормотал тот, поднимаясь с кровати. Небрежно, будто по привычке, махнул палочкой и пробормотал разглаживающее заклятие, приводя в порядок покрывало, потом задернул занавеси балдахина и буркнул: — Не вздумай туда заглядывать.

        — Да я бы и так не стал, — запротестовал Гарри, не зная, смеяться или обижаться.

        — Я серьезно.

        — Если я говорю, что не буду, значит, не буду!

        Драко пристально посмотрел на него.

        — Да, с тебя станется. Гриффиндорец.

        — Ты чего... бухтишь? — вдруг спросил Гарри.

        Впрочем, Драко, очень может быть, вел себя как обычно; это Гарри вдруг впервые за невесть сколько времени по-настоящему расслабился. Сны, которые он видел сегодня ночью, похоже, вернули ему что-то очень-очень важное.

        Драко тем временем запустил пальцы в волосы, взъерошив их. Совсем на него не похоже, подумал Гарри. Нет, пожалуй, дело было не только в нем самом.

        — Нет, правда, — настойчиво сказал он. — В чем дело?