Читаем Год среди каннибалов. Северо-Западная Амазония полностью

Получить информацию настолько сложно, что успеха добьется лишь тот, кто сможет на время отбросить все свои унаследованные и приобретенные представления о собственном превосходстве, цивилизованных нравах и обычаях. Чужаку придется путешествовать с дикарями, делить с ними пищу и кров, как только он окажется на их территории. Чтобы понять индейцев и их уклад жизни, нужно быть бдительным днем и ночью. Исследователь не должен поддаваться влиянию любых прежних личных представлений и обязан подчиняться местным законам и этическим нормам. Он не миссионер, чья цель – обратить всех встреченных им людей в свою веру, а, скорее, ученик, желающий понять, что их вдохновляет и каковы их собственные верования. Дело осложняется отсутствием общего языка для общения. Нередко индеец, говорящий на немного знакомом путешественнику языке, гораздо лучше изъясняется на другом племенном языке, который белый человек совершенно не знает, и тогда понять, что именно до вас пытаются донести, становится мучительно сложно. В моей группе, к примеру, был индеец уитото, немного понимающий язык андоке, а также Браун с острова Барбадос, который сообщил мне очень много полезной информации об этих малоизвестных племенах. Джон Браун был поистине бесценен, поскольку хорошо знал язык уитото и достаточно неплохо – боро. Тем не менее большую часть словаря, приведенного в приложении VII, приходилось собирать примитивным способом – просто указывая на объект. Услышав фонетическую форму слова, нужно было методом проб и ошибок определить, что оно означает.

Путешествие в джунглях – это постоянный дискомфорт и гнетущее ощущение опасности. Приходится преодолевать значительные участки затопленной местности и труднопроходимых болот. Вы идете, по щиколотку увязая в трясине, и вдруг проваливаетесь в бездонный поток основного русла реки. Постоянному передвижению по воде, когда долго не чувствуешь твердой почвы под ногами, я предпочел бы более конкретные и предсказуемые угрозы, которые куда меньше изматывают нервы. Самое страшное в путешествии по Амазонии – то, чего не видно. Пугает не присутствие недружелюбных индейцев, а полное отсутствие признаков человеческой жизни. Порой набредаешь на индейский дом или поселение, но они заброшены, пусты или разрушены. Местные жители исчезли, и лишь молчаливое послание в виде отравленной стрелы или прикрытой листвой западни говорит о том, что они прячутся где-то поблизости, среди густых зарослей.

На тропе быстро понимаешь значение фразы «идти цепочкой». Здесь нет ни авангарда, ни флангов, ни арьергарда, которые необходимы при продвижении по недружественной территории в чужих землях. Идущий впереди прорубает мачете путь для тех, кто следует за ним, а слева и справа возвышается стена непроходимых джунглей, непроницаемая как для возможного противника с фланга, так и для наступающей стороны. По собственному опыту могу сказать, что при путешествии в дебрях Амазонии общая численность группы никогда не должна превышать двадцати пяти человек. Чем меньше багажа приходится нести, тем больше можно взять с собой винтовок для обеспечения безопасности экспедиции.

Особенно сложно снабдить людей достаточным количеством провизии. Подстрелить дичь в густых зарослях непросто, а в некоторых местах ее и вовсе нет. Консервированные продукты в герметичных контейнерах удобного для переноски размера нужно привозить из Европы. Мне не удалось осуществить то, что я изначально запланировал главным образом потому, что провиант я покупал на месте и как минимум половина его оказалась непригодной к употреблению. В краях, где припасы на вес золота, мало съедобной пищи. Рыбы в реках водится много, но дилетанту ее очень сложно поймать. Путешественник мечтает подстрелить тапира[29]

или пекари, отведать обезьяньего мяса или на худой конец подкрепиться беспечным, но, увы, почти несъедобным попугаем, а оказавшись в отчаянном положении, не брезгует лягушками, змеями и даже сердцевиной пальмы. У исследователя Амазонии два главных страха – заблудиться и умереть от голода.

Что касается укрытия, то палатка – это лишнее обременение, поскольку можно легко и быстро построить навес из пальмовых листьев. Да, это не предел мечтаний, но вполне сойдет. Сложно назвать хорошим убежище, в котором вы промерзаете до костей от росы и неизбежного дождя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» – сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора – вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Зотов , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение / Научно-популярная литература / Образование и наука
Воды мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты
Воды мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты

Еще в середине прошлого века считалось, что климат на Земле стабилен, и лишь с появлением климатологии в ее современном виде понятие «изменение климата» перестало быть оксюмороном. Как же формировалось новое представление о нашей планете и понимание глобальной климатической системы? Кем были те люди, благодаря которым возникла климатология как системная наука о Земле?Рассказывая о ее становлении, Сара Драй обращается к историям этих людей – историям рискованных приключений, бунтарства, захватывающих открытий, сделанных в горных экспедициях, в путешествиях к тропическим островам, во время полетов в сердце урагана. Благодаря этим первопроходцам человечество сумело раскрыть тайны Земли и понять, как устроена наша планета, как мы повлияли и продолжаем влиять на нее.Понимание этого особенно важно для нас сегодня, когда мы стоим на пороге климатического кризиса, и нам необходимо предотвратить наихудшие его последствия.

Сара Драй

География, путевые заметки / Научно-популярная литература / Образование и наука