Год в усадьбе

Я вышел в ночь. Полуувядший садблагоухал в осеребренных дымах,фонтанами аллей неисчислимыхпросвечивало кружево аркад.И проходя вдоль миртовых оград,я запах узнавал цветов любимых…Вот и бассейн: на водах недвижимыхуснули, лебеди у балюстрад.Как в зеркале, садовая руинаи кипарисы отразились в нем,шиповником заросшая куртинаи статуи богинь. И вея сном,из пасти у чугунного дельфинаструя бежала в лунный водоем.

III. «Я наклонил лицо над водоемом…»

Я наклонил лицо над водоемом,в мои глаза взглянула глубинапрозрачных вод: огромная лунаплыла внизу на небе незнакомом.О, как влекла подводная странав печаль свою нездешнюю, к истомам,которых нет на свете, к лунным дремам,к преображению земного сна…На рубежах державы чародейнойя призрак вызывал отшедших днейи слушал тишину благоговейно,и сумраки аллей сливались с ней,струи журчание и мгла тенейи блеск луны на мраморе бассейна.

IV. «И все смешалось: ночь, вода и тени…»

И все смешалось: ночь, вода и тени,развалина и статуи богинь…Один среди мерцающих пустынья плыл в ладье по воле наваждений.Ни свет, ни тьма — туманы отражений,скользящих волн опаловая синь,чуть слышный плеск, волшебная теплыньда спутник мой, дельфин, за мною в пене…Кто я? Куда плыву? Ах, все вокругв просторах сказочных мне было внове.Куда?.. И голоса запели вдруг —необычаен был призывный звук:«Плыви, плыви к царевне Меодове!..»Но песнь оборвалась на полуслове.

V. «И только дивные замолкли зовы…»

И только дивные замолкли зовы,смотрю — у пристани всплеснул дельфин,и уж несут ковровый паланкиннавстречу мне послы от Меодовы.Их семеро, горбаты как один, —страшилища, но мне служить готовы:ведут меня, почтительно-суровы,сажают не спеша под балдахин.Покорствуя незваным скороходам,над головами их, как падишах,вознесся я на шелковых коврахи чуть дыша, невидимый уродам,покачиваясь в шаг под зыбким сводом,разглядывал их тени в камышах.

VI. «Тропа давно кружила в гору. Слева…»

Тропа давно кружила в гору. Слевауступами утесы плыли ввысь,и корни цепкие по ним вилисьзмеиного, распластанного древа.А справа — там, где, выдохнут из зевадремучей пропасти, туман повис,там черный цвел между камней ирис,цветок забот, уныния и гнева.Все круче и тесней нагорный путьстремниной каменной, к безвестной цели.Узка тропа, и некуда свернуть —страна пустынная: бесплодье, жуть,сухие мхи, обветренные елида серный дух из придорожной щели.

VII. «Под облака — семь ярусов зубчатых…»