Читаем Годунов в кругу родни полностью

На одной из икон из частного собрания, приписываемой (по-видимому, без должных оснований) Прокопию Чирину, изображены Мария Магдалина, преподобная Ксения, свв. Борис и Глеб и св. Феодот (см. рис. 3), причем над фигурой последнего имеется надпись «св҃щенны Феѡдотъ»[54] (несколько забегая вперед, обратим внимание, что здесь отсутствует св. Феодор Стратилат).


Рис. 3
. Икона «Избранные святые», приписываемая Прокопию Чирину [Icons…, 1991: 106–107, № 556]


Рис. 4. Фрагмент листа греческого Евангелия-апракос, переписанного в Москве Арсением Элассонским (Dublin, Ireland, Chester Beatty Library W 143.5.3)


Сохранился, кроме того, рукописный лист греческого Евангелия-апракос, переписанного в 1596 г. в Москве Арсением Элассонским и украшенного русскими художниками, которые изобразили в медальонах уже привычных нам покровителей членов царской семьи и среди них св. Феодота с Евангелием и подписью «ѲЄѠДОТЪ»[55] (см. рис. 4).

Есть священномученик Феодот и на одной из дробниц так называемой жемчужной пелены «Крест на Голгофе» из Троице-Сергиевой лавры (вклад царя Бориса 1599 г.), где присутствуют и все остальные покровители членов семьи Годунова [Николаева, 1968: 150–151, 153; Балдин & Манушина, 1996: 383 [ил. 320, 321]]. Св. Феодор Стратилат и мученик Феодот изображены на дробницах киота иконы «Святитель Николай» из Оружейной палаты московского Кремля[56], которая была вложена в суздальский Покровский монастырь одной из снох Ивана Грозного, Евдокией Богдановной Сабуровой (ум. 1614) [Зюзева, 2020: 71; Зюзева, 2021: 314, 319].

Святой, именуемый священномученик Феодот

, был, судя по описи 1641 г., и на несохранившейся золотой панагии, подвешенной к венцам оклада на рублевской «Троице» (вклад Федора Борисовича), здесь он был изображен вместе со св. Феодором Стратилатом[57]. Еще в одном документе XVII в., в Описных книгах старицкого Успенского монастыря, упомянута икона: «…предстоящее страстотерпцы Борисъ и Глѣбъ да Ѳедоръ стратилатъ, да мученикъ Ѳеодотъ, да преподобная Марiя и Ксешя» [Историческая библиотека, 1879: 33; Описные книги., 1912: 28–29].

Кто же из свв. Феодотов, Анкирский или Киринейский, представлен на этих — не содержащих дополнительных помет — артефактах?

Казалось бы, многое здесь могла бы подсказать иконография, тем более что при обращении к житиям св. Феодота Анкирского и св. Феодота Киринейского трудно не заметить явного контраста, как будто бы заставляющего говорить о различных типах святости. В самом деле, св. Феодот Киринейский был священнослужителем, епископом на Кипре, тогда как св. Феодот Анкирский — содержателем корчмы, которая служила убежищем для гонимых христиан. Можно было бы заключить таким образом, что только одному из них — Феодоту Киринейскому — приличествуют эпитет «священномученик» и изображение в святительских одеждах с Евангелием в руках, а соответственно, всякая икона или иной артефакт, где св. Феодот фигурирует с подобными атрибутами, именно к Феодоту Киринейскому нас и отсылает. Этот путь рассуждения избирает целый ряд исследователей, так или иначе затрагивающих проблему атрибуции артефактов, связанных с семьей Бориса Годунова[58]

, однако они не учитывают, как кажется, одно весьма важное обстоятельство.

Уже на уровне служебных текстов, как греческих, так и славянских, происходит некое сложное смешение, отмеченное еще архиепископом Сергием Спасским [III: 186, 212]: в минеях и в прологе Феодот Анкирский именуется, подобно святителям, священномучеником, и тропарь ему составлен по священномученическому канону. Как указывается в заметках к «Полному месяцеслову Востока», некий риторический образ, провоцирующий именно такую форму прославления, содержится в самом тексте проложного Жития Феодота Анкирского, ибо там говорится, что он был учитель веры и благочестия, а корчемница его была храмом молитвенным и алтарем для иереев Божиих [Ibid.: 212].

Иначе говоря, то, что в житии являлось скорее частью метафоры, в последующих текстах трансформируется в устойчивую характеристику. Насколько эта характеристика закрепилась в традиции, свидетельствует, в частности, подлинная грамота патриарха Иова 1599 г. на постройку связанной с Годуновыми надвратной церкви Феодота Анкирского — патриарх без тени сомнения именует его священномучеником:

…воздвигнути новой каменной храмъ, во имя святаго священномученика беодота Ангирскаго, да на тотъ храмъ и онтимисъ дати и освящати [Рождественский, 1866: 23, 127 [№ 3/22]][59].

Закономерным образом эпитет вызывает к жизни и соответствующие изображения: благочестивый корчемник предстает в иерейском облачении. Более того, именно этот иконографический тип и является господствующим в изображении Феодота Анкирского на Руси XVI–XVII вв.

Перейти на страницу:

Все книги серии Parvus libellus

Годунов в кругу родни
Годунов в кругу родни

День рождения и имя собственное — едва ли не самый очевидный зачин для рассказа о судьбе того или иного исторического лица. Однако обратившись к эпохе, которую принято называть Смутным временем, мы вдруг обнаруживаем, что далеко не всегда эти имена и значимые даты нам известны, даже если речь идет о правителях, не один год занимавших московский престол. Филологическое расследование требует здесь почти детективного подхода, но именно оно позволяет увидеть совершенно неожиданные стороны духовной и обиходной жизни Московской Руси. Главными героями нашей книги стали Борис Годунов и члены его семьи, но речь здесь пойдет отнюдь не только о них — мы попытаемся рассказать о расцвете и упадке целой традиции многоименности, охватывающей несколько столетий и столь много значившей для человека русского Средневековья.

Анна Феликсовна Литвина , Федор Борисович Успенский

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Рюрик Скьёльдунг
Рюрик Скьёльдунг

О первом князе Руси Рюрике из летописей мы знаем очень немного. Рюрик в «Повести временных лет» является легендарной личностью. Но главное в летописи все же сказано: согласно летописи, Рюрик «со всей русью» пришел из-за моря, то есть с Запада. Поэтому неудивительно, что историки еще в XIX веке начали поиски такой исторической фигуры на Западе, которую можно было бы связать с Рюриком. На эту роль, по мнению очень многих историков, подходит вождь норманнов Рёрик Фрисландский.Гипотеза о тождестве Рюрика и Рёрика Фрисландского позволяет ответить на большинство вопросов и многое объяснить. В пользу данной идеи пока существуют в основном косвенные аргументы, ко только эта гипотеза подтверждается археологическими находками в Старой Ладоге, куда, судя по всему, и пришел Рюрик со своими «фризскими данами».

Олег Львович Губарев

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное