Годы в броне

И повсюду ездила с ним хрупкая голубоглазая женщина, которую встретил красный командир на фронтовых дорогах и полюбил всем сердцем. А рядом с ними росли два мальчика: Димка и Юрка...

Война застала Новикова на юге, на самой границе. Командуя соединением, он в составе советских войск совершил марш в Иран. (Соглашение между правительствами СССР и Великобритании, с одной стороны, и правительством Ирана - с другой, предусматривало отвод иранских войск из ряда районов и размещение в этих районах советских и английских войск.)

Служба в Иране оказалась не по душе Василию Васильевичу. Он стал бомбить начальство заявлениями и рапортами с просьбой о переводе в действующую армию. Борьба была трудной, но победил все же упрямый Новиков.

Споры на этом, однако, не закончились. Правда, теперь они велись в ином масштабе. Противником на сей раз оказалась жена генерала, Анастасия Тимофеевна, которая наотрез отказывалась отпустить с ним на фронт двух сыновей.

Василий Васильевич напомнил жене, что их сыновья - дети солдатские и им негоже отсиживаться в тылу.

Тяжело было матери. Да, видно, вспомнились и ей военные пути-дороги, пройденные в юности. Благословила мужа и сыновей на священную войну...

Так втроем и ушли они на фронт. Потянулись годы войны. Бывало всякое. Танковые атаки их объединяли, госпитали и медсанбаты разлучали. Но каждый раз, подлечившись, отец и сыновья стремились соединиться, чтобы единым новиковским ударом бить врага.

Штурмовать Берлин довелось всем троим: генерал Василий Васильевич Новиков командовал корпусом, капитан Юрий Новиков был заместителем командира танкосамоходного полка, капитан Дмитрий Новиков командовал танковым батальоном.

Герой гражданской войны Новиков-старший стал Героем Советского Союза, героем Отечественной войны. Рядом с двумя потускневшими от времени орденами боевого Красного Знамени ярко сияли на его груди ордена Ленина, Красного Знамени, Суворова, Кутузова и Золотая Звезда Героя.

Сыновья генерала не отставали от отца. Страна наградила обоих капитанов-танкистов Новиковых многими орденами и медалями.

Как-то на Шпрее, на подступах к Берлину, случайно встретились все трое. Время было горячее. Отец торопился, да и сыновья спешили в свои полки. Василий Васильевич успел только пожурить сыновей за то, что не пишут матери, и пообещал задать обоим трепку.

Дмитрий вскочил на броневик. Юрий забрался на свою самоходку. Машины тронулись на север. На перекрестке дорог остался стоять один генерал. Долго смотрел он вслед сыновьям. Сквозь очки блестели слезы радости. В ту минуту не было, пожалуй, человека счастливее его.

И право же, ему было чем гордиться: вырастил славных, честных, смелых богатырей, которые вместе с ним штурмуют вражескую столицу...

А к вечеру того же дня возле Тельтов-канала был тяжело ранен Новиков-младший - Дмитрий.

Молча, по-солдатски сурово воспринял Василий Васильевич это известие. Спокойным тоном распорядился эвакуировать сына в тыловой госпиталь, а сам в ту же ночь выехал на свой командный пункт, расположенный на берегу Тельтова.

Через несколько дней он узнал, что жизнь Дмитрия вне опасности. "Будет жить, будет жить". Эти слова целый день не сходили с его уст.

И вот, накануне самой счастливой минуты в жизни, накануне долгожданной победы, на генерала обрушился страшный удар судьбы - погиб Юрий.

Старый солдат, участник трех войн, наш комкор знал, что такое жизнь и смерть на войне. Он был готов ко всему, но весть о гибели сына в самом Берлине была невыносимой. Никогда не плакавший, закаленный, мужественный человек не выдержал.

- Что будет с Настасьей? Не переживет она гибели Юрки... - шептал он, сидя у изголовья мертвого сына.

* * *

После кровавого побоища 30 апреля и вчерашней попытки ценой любых жертв прорваться на запад противник притих. Умолкла артиллерия, не показывались танки, исчезли фаустники. Гитлеровские солдаты попрятались в подземелья, тоннели, подвалы и ждали приговора судьбы. Мы продолжали выкуривать их из укрытий и продвигались вперед, очищая квартал за кварталом. Посланная с утра в разведку рота автоматчиков во главе с молодым капитаном Хадзараковым напоролась на немецкую засаду на северной окраине Рейхштрассе и понесла большие потери. Погиб молодой черноглазый осетин Хадзараков. Не вернулся с задания разведчик Саша Тында - последний из трех харьковских комсомольцев-добровольцев. К счастью, тревога за него оказалась напрасной. Как выяснилось позднее, Саша был ранен и его подобрали наши соседи.

Уже с утра поползли слухи о самоубийстве Гитлера и капитуляции фашистских войск в Берлине. Но толком никто ничего не знал. Очевидным было одно: наступала развязка, капитуляция фашистских войск в Берлине стала неминуемой, ее можно ожидать в ближайшие часы.

К середине дня стал стихать огонь и с нашей стороны. Мы наступали, не встречая сопротивления. Батальон Гулеватого и автоматчики Старухина подходили к Штрезову. Берлин по-прежнему пылал, со страшным грохотом рушились дома, густой, едкий дым разъедал глаза, над городом стоял смрад от разлагающихся трупов.