Гойда

Его пробрало до мурашек, и не мог он сделать ни шагу. Сейчас он столкнулся с бессилием своим пред великой и священной мукой, которая пришлась на бремя Варвары. Насилу переборов себя, Басманов поспешил вниз. С каждым шагом Фёдор всё боле и боле гнал всякую тревогу, каждую бесовскую мысль. Вместе со Штаденом они поехали от поместья на север. Лошади точно истосковались по лихой езде и мчались вперёд, истомлённые скукой.

Светало по-летнему быстро, и звёзды скоро гасли одна за другой. Спустя два часа резвой дороги опричники прибыли к монастырю, раскинувшемуся у изгиба реки. Что стены, что возвышающиеся за нею церкви были деревянными.

Фёдор оставался в седле, покуда Штаден слез с лошади и принялся стучать в ворота. Ответа не было слышно. Басманов глядел на монастырские стены. В отрочестве они казались много выше – огромная, могучая крепость, готовая служить оградою от любого врага, от любого супостата. В памяти всплывали светлые образы жаркого, уже угасающего лета. Помнится, как земля благодатна была в тот год. Яблони гнулись под тяжестью наливных плодов, липы цвели, и жужжащие пчёлы роились, спеша снести сладостный нектар. То благодатное, светлое лето будто бы сейчас стояло пред глазами. Светлый праздник – Медовый Спас помнился душистым благоуханием и сладкими напитками, что разливались не токмо в поместье, но и в деревнях.

Фёдор в тот день прибыл с отцом в монастырь, освятить мёд и добротный урожай. Алексей привёз пятьдесят рублей серебра, веля молиться за земли здешние да за отчизну русскую. Под низкое звучное церковное пение сладостные дары жаркого лета окроплялись святой водой. Фёдор до сих пор помнил вкус того мёда и слаще его не ведал.

Резкое ржание Данки воротило Фёдора обратно из мира грёз. Лошадь повела ушами, слыша вдалеке тяжёлые шаги. Опричники прождали порядком, прежде чем им отворил привратник. Мужик осторожно выглянул из-за приоткрытой двери. Его маленькие глаза беспокойно бегали. Видать, пришлые застали старика врасплох.

– Прибыли за благословением, – молвил Штаден с поклоном. – Примет настоятель в послушники на сей день?

Те слова, кажись, токмо больше смутили мужика. Привратник окинул взором немца, его грубое лицо, закалённое в диких его странствиях. Опосля мужик поглядел на Басманова. Оба опричника были при оружии, и это не могло не ускользнуть от взора привратника. Штаден глубоко вздохнул, видя недоверие во взгляде старика.

– У боярина Басманова, – молвил немец, указав себе за плечо, да притом особо выделил, какого роду будет друг его, – жена нынче родит дитя. Явилися мы молить о небесном заступничестве Богоматери и Отца Нашего.

– Так вы ж боярин Басманов! – тотчас же воскликнул привратник, снимая шапку да кланяясь в ноги сперва Штадену, а опосля принялся бить поклоны Фёдору.

– Полно, полно, отворяй уже! – повелел Басманов, указывая плетью на ворота.

– Исполню, боярин! – суетливо бормотал привратник и тотчас же скрылся за жалкою калиткой.

Мужик впустил опричников в святую обитель. Басманов и Штаден осенили себя крестным знамением и направились вслед за привратником. Он привёл опричников к келье настоятеля монастыря. Тот благословил пришедших и принял щедрое пожертвование из рук Штадена.

Опричники поспели как раз к заутренней службе. Фёдор встал на клиросе. Он славно знал наизусть порядок службы и был рад отдаваться святому труду. Отчего-то в этой маленькой сумрачной деревянной церквушке в его сердце воцарился мирный покой. Незримый светлый дух твердил, что всё устроится как должно. Фёдор отслужил утреннюю службу, едва замечая, как здешние порой тихо перешёптываются, поглядывая на него.

Быть может, в ином расположении духа Фёдор бы позабавился с этих толков, но не нынче. Басманов был занят своей молитвой. Слова полнились истинной пылкостью его отчаянного, верного сердца. После службы следовала трапеза, но Фёдор никак не мог и куска взять в рот – былые тревоги ожили и точно набросились на него с новою силой, стоило ему покинуть клирос.

Настоятеля вовремя известили, что приехал боярский сын, и посему святой отец не решился давать прибывшим послушникам сколько-нибудь грязную али – не приведи Господь – срамную работу.

Штаден славно навёл порядок, помогая мудрому, но подслеповатому святому отцу в казначействе. Тем и обошлись поручения для боярского сына да спутника его.

Полдень настал незаметно. Фёдор было и не поверил, когда увидел, как ясное напористое золото льётся внутрь церкви сквозь узкие окошки. На его устах затеплилась улыбка, а в груди разлилось безмерно благое тепло. Он твёрдо принял ясное небо за доброе знамение. Он заворожённо глядел, как мелкие пылинки витают в воздухе, подсвеченные небесным золотом, и всякое тягостное терзание отступало прочь.

Басманов точно провалился в глубокий, крепкий сон – само время будто смазалось в протяжную вереницу песнопения под льющееся из окон небесное благословение. Неразборчиво плыли образы, одна служба сменяла другую, и монашеская братия в своих одинаковых чёрных облачениях будто бы стала единым пятном.