Голая королева. Белая гвардия-3

Кто-то за всем этим стоял — нехилые профессионалы, смело можно предположить, не опасаясь обвинений в излишнем полете фантазии. Только профессионал мог бы все так тщательно подготовить — раздобыть т а к у ю камеру и т а к о й пистолет, тайно проникнуть в квартиру, мастерски установить камеру. Ну, а потом они пришли к крысенышу, рассказали все, показали толстую пачку фотографий, дали пистолет и наводку на квартиру. Возможно, они ему сказали, что представляют высокопоставленных и влиятельных врагов Лавуты и потом наймут хороших юристов — да впрочем, и так на стороне крысеныша было бы и общественное мнение, и присяжные. В силу стародавних неписаных традиций, открыто одобрявших мужа, порешившего и неверную супругу, и ее любовника. Погоны и положение Лавуты ничего не меняют. Лаврик сам говорил как-то: он не слышал, чтобы за все годы независимости хоть один такой угодил бы за решетку: присяжные, конечно, их не оправдывали, но отпускали с мелким условным сроком. Это только злые колонизаторы французы, никак не желавшие вникнуть в местные традиции, рассматривали таких субъектов как вульгарных убийц и отправляли либо на каторгу, либо на гильотину — так что в колониальные времена народ осторожничал, и подобное случалось разве что в глуши, где свидетелей потом и с собаками не сыщешь. Ну, а когда пришла независимость, иные традиции вновь расцвели пышным цветом — национальная самобытность, ага...

И теперь приходится с прискорбием, с бессильной злостью признать, что ведомство Лавуты они потеряли. Временно исполняющим его обязанности назначен первый заместитель покойного — что ж, военный министр в своем праве, законов и уставов не нарушил, наоборот, соблюл. А с этим временным каши не сваришь: совершенно бесцветная, безвольная личность, разве что исполнительная. Умрет со страху, если предложат проявить хоть капельку инициативы, ни в одну серьезную с е м ь ю не входит, закулисных интриг боится, как черт ладана, будет советоваться с военным министром даже о том, с какой стороны положить член, когда надевает штаны. Ну, предположим, последнее чистой воды преувеличение, но все остальное — святая правда. Лавута в свое время поступил, по здешним критериям, очень правильно, взяв первым заместителем такую вот исполнительную медузу — меньше беспокойства за свое кресло, медуза не станет ни подсиживать шефа, ни разводить интриги за его спиной, ни перепродаваться кому-то другому. Но т е п е р ь для Натали и оставшихся в живых членов с е м ь и медуза стала серьезнейшей помехой. После коронации все легко можно будет изменить, поставив подходящего человека, но пока что они такой возможности лишены...

— Сначала Кимолу, теперь Лавута... — сказал Мазур. — Теперь никаких сомнений: кто бы о н и ни были, они целеустремленно и мастерски в ы б и в а ю т членов с е м ь и...

— Кто бы сомневался... — проворчал Мтанга.

— Полковник... — сказал Мазур. — А что, если вам опять, как после смерти Папы, на несколько дней уйти в подполье? До коронации, а? Вы вполне можете оказаться следующим, один черт знает, что они могут в следующий раз придумать...

— Не могу, — с оттенком печали сказал Мтанга. — На сей раз не могу. Несколько серьезных комбинаций, которые нужно решить еще до коронации, замыкаются исключительно на меня, а из подполья я ими рулить никак не могу. Я  д о л ж е н оставаться на месте, увы...

— Но ведь, возможно...

— Я должен, — решительно оборвал его Мтанга. — И никаких дискуссий быть не может, ясно вам? Кстати, а вы-то сами как? Не считаете, что и вас могут... попытаться? Конечно, уходить в подполье вам не позволит начальство, но вы могли бы засесть в Лунном дворце, покидая его лишь в случае крайней необходимости, при поездках с Натали, а их уже не так много и ожидается, все в а ж н ы е встречи прошли...

— Вот уж я не опасаюсь нисколечко, — сказал Мазур. — Не из глупой бравады, ничего такого... Просто... Против нас играют весьма неглупые люди, и они должны понимать, что меня убирать бессмысленно. Потому что я не Большой Игрок наподобие вас с Очеренго или доктора Катуми, Я — лицо сугубо подчиненное, и за спиной у меня — государство. Меня бесполезно убивать, понимаете? Едва ли не мгновенно мне на смену будет поставлен другой, а если что-то случится и с ним, моментально появится новая фигура. Нас столько, что невозможно перебить всех, попросту нереально, затянулось бы на долгие-долгие годы. А сейчас речь идет всего-то о нескольких днях. Быть может...