Голая королева. Белая гвардия-3

— Я же сказал: и не уговаривайте! — рявкнул Мтанга. И тут же сбавил тон до обычного: — Полковник, я в самом деле не могу уходить сейчас в подполье. Особенно теперь, когда мы потеряли Кимолу и Лавуту, — он заговорил вовсе уж мягко, проникновенно, и не понять, то ли Мазура убеждал, то ли самого себя. — Нам нужно продержаться даже меньше недели. Процентов восемьдесят населения уже проголосовали — п р а в и л ь н о. Оставшиеся двадцать — это жители северной глуши. Вертолеты с урнами и охапками бюллетеней от темна до темна мотаются по тамошним деревушкам. Я бы плюнул на все и п о д р и с о в а л недостающее сам, мы свои люди, к чему церемонии... Но на сей раз, увы, за нашими людьми таскается чертова туча наблюдателей из ООН, нельзя подставляться... Ничего. Всего-то несколько дней. А я везучий. Я вам никогда не говорил, но меня пытались убить восемь раз. И ничего, вот он я, перед вами, живехонек и даже не ранен. Обойдется... — протянул он с яростной убежденностью, так, словно пытался з а к л я с т ь события и повернуть их в свою пользу. — Обойдется... Охрану я усилил. Здание нашей милой конторы строилось моим предшественником так, чтобы ни один вход-выход не мог оказаться под прицелом снайпера. Когда я выезжаю встретиться с кем-то нужным, никто посторонний не знает заранее. Я даже принял меры, чтобы избежать участи Кимолу...

Он поднял руки. Мазур только сейчас обратил внимание, что полковник в перчатках под цвет кожи — и выругал себя за невнимательность.

— Кроме того... — поглядывая как-то загадочно, продолжал Мтанга. — Появился след Акинфиевых. Так, с л е д о ч е к — но он может превратиться в цепочку хороших, четких, полноценных следов, ведущих прямехонько в л о г о в о...

— Что вы накопали? — жадно спросил Мазур.

Мтанга развел руками:

— Тысячу раз простите, не могу пока что ничего рассказать. Я вам доверяю всецело, не подумайте ничего такого. Просто такова уж комбинация. Вы сами потом все поймете, если дела пойдут по-моему... А они, думаю, пойдут, и скоро...

Вид у него был самый непреклонный — бесполезно и просить, если уж так решил, ни за что не расскажет...

— Значит, о с л е д о ч к е знаете только вы? — спросил Мазур.

— Я один, — кивнул Мтанга.

— В таком случае и вы тысячу раз простите, но... — сказал Мазур. — Мы ведь порой должны руководствоваться лишь холодным профессиональным цинизмом, верно?

— Да сплошь и рядом, — фыркнул Мтанга.

— В таком случае вы вряд ли обидитесь на то, что я скажу, — усмехнулся Мазур. — Если о следе знаете вы один, и вас завтра убьют, вся информация умрет вместе с вами.

— Да господи, какие тут могут быть обиды? Все логично... — Мтанга улыбнулся скупо, уголком рта. — Простите, я пошутил. Вы все верно говорите, но я пошутил... Кроме меня, все знают еще доктор Кумене и майор Мюрат. На н и х можно полагаться полностью — а такое я могу сказать о немногих. Если со мной что-то и случится, они тут же передадут вам всю информацию, — он прищурился. — Ох, какое облегчение отразилось на вашем открытом лице... Если со мной что-то случится, вам будет жаль т о л ь к о информации?

— Нет, — сказал Мазур. — Хотите верьте, хотите — нет, но мне было бы жаль и вас. Серьезно. Мы с вами неплохо сработались, и мне будет чертовски жаль, если с вами что-то случится.

Он нисколько не кривил душой — порой ощущал к полковнику чисто человеческую симпатию. Ну да, старый палач, конечно... И тем не менее что-то их сближало, они прекрасно работали в паре, и на полковника можно было всецело полагаться. А такое, как только что сказал Мтанга, можно сказать о немногих — далеко не на всех можно полагаться всецело...

— Ну, вы меня прямо-таки растрогали, — сказал Мтанга, правда, не таким уж и растроганным тоном. — Нет, серьезно. Приятно знать, что в случае твоей смерти кто-то о тебе будет жалеть чисто по-человечески. Очень мало таких людей, очень... — он встал и отеческим жестом похлопал Мазура по плечу. — Не унывайте, все обойдется я везучий... По глоточку за везение, а?

— Пожалуй, — сказал Мазур.

Мтанга достал из холодильника запотевшую бутылку «Столичной» (опять-таки подарок Мазура), выставил на стол серебряные стаканчики и тарелку с копченым мясом. Хмыкнул:

— Вы были правы, эту штуку следует пить безо льда, просто холодной...

Глава восьмая.