Голем

— Я знаю это, потому что в тот день забрал тебя и Клинкова на своей машине и спрятал у себя. Так что добро пожаловать ко мне в гости. Во второй раз.

Морозов вышел из машины, обошёл её, галантно открыл дверь перед Соней. Девочка фыркнула:

— Я и сама могу выйти.

— Не сомневаюсь, — важно кивнул Арес. — Все девушки умеют открывать двери машин. Но редко кто может правильно их закрывать.

Он аккуратно толкнул дверь, и она с тихим, едва заметным щелчком заняла своё место. Игорь вышел из машины, но повторить трюк Ареса не успел: Ангелина, не дожидаясь помощи, выбралась во двор сама и громко захлопнула за собой дверь, тем самым подтвердив слова Морозова и заставив его слегка поморщится:

— В этом кроется величайший секрет всех культурных мужчин, — доверительно сообщил он, галантно предлагая Соне свой локоть. — За вежливостью и манерами скрываются наши личные корыстные интересы. Открыть дверь перед дамой, чтобы она ей не хлопала. Пропустить вперёд, чтобы…Кхм… Она проверила дорогу, — растерялся, но тут же нашёлся Арес. Соня фыркнула:

— Предложить руку, чтобы похвастаться бицепсом?

— Вы схватываете налету, юная леди, — шутливо поклонился Морозов. Навстречу им вышел высокий и худой мужчина, напоминавший облачённое в строгий костюм старое, сухое дерево со снежно-белыми бакенбардами.

— Аркадий, добрый вечер! — Арес бодро поприветствовал его. — У нас найдётся чем поужинать?

— Разумеется, — чопорно кивнул Аркадий. — Я распорядился, еду скоро принесут в малую столовую.

— Что мне нравится в моём дяде, — шепнул Морозов, — Так это то, что он всегда делает всё прежде, чем я успеваю об этом подумать. Тётушка, наверное, страшно недовольна тем, что он ушёл от Гордеевых вместе со мной.

Игорь не ответил. История отделения Морозовых от Гордеевых наверняка была весьма занимательна, однако в данный момент мысли Лазарева были слишком заняты его собственным прошлым, чтобы интересоваться ещё и чужим. Тем не менее, с вопросами Игорь не торопился. Он предполагал, что Арес расскажет всё чуть позже, когда они окажутся в более спокойной обстановке. Ангелина, видимо, была того же мнения: ей наверняка хотелось узнать о многих событиях, произошедших после её заточения, и всё же она проявляла завидное терпение. Игорь решил, что это хорошая черта, которую стоит перенять.

— Итак, — шагая по устланному ворсистым ковром коридору, принялся вещать Морозов, — Уборные находятся по обе стороны коридора, крайние помещения. Можете привести себя в порядок. После этого встретимся на втором этаже в малой столовой. Я открою там двери, так что вы не ошибётесь. Поужинаем вместе, ну поговорим заодно. Чувствую, — слегка улыбнулся он, — Нам предстоит многое обсудить.

Арес не солгал: несмотря на многочисленные двери по обе стороны от коридора второго этажа, найти распахнутые створки не составило никакого труда. По-домашнему уютное помещение с большим овальным столом, на котором покоились несколько тарелок, освещалось неяркой, совершенно заурядной лампой жёлтого цвета. Четыре деревянных стула ничем друг от друга не отличались. Морозов занял один из них и махнул рукой:

— Прошу присаживаться. Надеюсь, вы не против того, что еду придётся накладывать самостоятельно: я, конечно, доверяю работающим на меня людям, но не хотел бы, чтобы они нарушали наше уединение.

Игорь против не был. Неформальное общение его более чем устраивало — при нём Лазарев не чувствовал себя неловко, как было бы, если бы ему подавали еду, морщась всякий раз, когда он будет пользоваться не положенным по этикету прибором. Ничуть не смущаясь, Лазарев протянул руку к центральной посудине, наполненной не какими-нибудь вычурными и непонятными блюдами, а обыкновенным картофельным пюре. Поднял его, замер, вопросительно посмотрел на Ангелину.

Она чуть заметно кивнула. Игорь взял её тарелку и ложкой уложил туда порцию, которой, пожалуй, можно было накормить небольшую семью. Грамотно дозировать еду он не умел. Соне досталась такая же порция. Когда Игорь наконец положил пюре в свою тарелку, в блюде, рассчитанном явно больше, чем на четырёх человек, почти ничего не осталось.

Морозов посмотрел на него с лёгкой укоризной, но Игорь сделал вид, что не заметил этого. Негромко, но очень красноречиво вздохнув, Арес принялся сгребать жалкие остатки картофеля.

Поели достаточно быстро. Совершенно незатейливый ужин из картофеля, овощного салата и мяса показался Игорю пищей, достойной самого дорого из столичных ресторанов. Возможно, такое мнение у него сложилось из-за ужасного голода — в конце концов, Лазарев уже и не мог вспомнить, когда он в последний раз ел. А может, в доме Морозова действительно работали первоклассные повара.