Голод Рехи

«Почти дошли… почти!» – твердил он, и вскоре действительно туман потерял непроницаемую густоту. Малый Разлом еще служил ориентиром, но и он сужался, лишь по каменистой земле стелились вдаль запутанные узоры трещин.

– Ларт… мы вышли. Ларт… – задушенным шепотом воскликнул измученный Рехи, когда его легкие расправились от притока прохладного пыльного воздуха. Гейзеры и лава остались позади. И вскоре глаза приметили между скал узкий лаз перевала. Они вышли! Выбрались. Проводник-пленник не соврал. Но чего-то не хватало, чего-то очень важного, в чем сосредоточилась цель пути вдоль страшного разлома. Звука дыхания над ухом, не хватало… Ларта.

Сердце на мгновение застыло каменным осколком. Нет! Невозможно! Нет! Рехи опустил Ларта на землю и впился взглядом в искаженное мукой серое лицо.

«Нет, так не бывает. Оно не серое, это просто налипла пыль, это просто… Смерть. Нет! Нельзя! Я не могу потерять и его!» – билась в висках на разные лады единственная мысль. Любой ценой, любым способом отогнать костлявую. Только не после пути через огонь. Только не после пережитого ими вдвоем.

Рехи смутно вспоминал, чему его учили в деревне, о чем говорил старый адмирал про утонувших матросов. Или он сам тонул когда-то. Рехи вспомнил, как сам недавно едва не потонул в омуте. Ларт же, кажется, утонул в тумане. Возможно, в нем еще теплилась жизнь. Рехи отчего-то четко знал, что делать. Он наклонился над Лартом, сорвал повязки с их лиц, набрал в собственные истерзанные легкие побольше воздуха, а потом с силой вдохнул его в раскрытый рот умирающего, растирая его тело и кое-как давя на грудь. И где в такие минуты знания из прошлого? Хоть бы подсказали что-то по-настоящему важное! Разве же интересует кого-то история Великого Падения, когда… когда… Рехи не думал, он делал, он бился. Но не мечом. И даже не линиями мира.

– Ну, давай же, трехногий! Солнце тебе… – голос срывался, и от волнения длинные клыки прокусили губу. Рехи сглотнул собственную кровь, вдохнул и попытался снова, вспоминая, что так старый адмирал когда-то вернул к жизни одного из своих матросов, еще в юности, когда ходил по морям в низком чине. Из его рассказов мало что воспринималось, да и вероятность утонуть казалась незначительной. А он все твердил, что так можно отвоевать жизнь соплеменника у ненасытной смерти и в пустыне. Он и правда много чего знал. Хоть бы не зря!

В груди все сильнее пекло. Все тело пронзала дрожь обиды: похоже, им обоим суждено было сгинуть, едва выбравшись из самых опасных мест.

Рехи выбился из сил, но до последнего верил в способности полукровок, в их умение исцеляться. И вот когда уже всякая надежда растаяла, Ларт судорожно вздохнул и выплюнул кровь пополам с желчью. Некоторое время он безумно озирался и кашлял до рвоты, перевернувшись на живот. А когда немного пришел в себя, то спросил:

– Рехи… мы… мы умерли?

– Нет! Мы живы… – выдохнул Рехи, готовый от радости и обнять, и ударить. Но лучше все-таки обнять. Жив!

«Я умею возвращать мертвых! Я умею оживлять!» – ликовал он, хотя вряд ли здесь содержалась какая-то магия. К тому же Сумеречный Эльф говорил, что никому это не под силу. Ларт выкарабкался сам, Рехи же лишь протянул ему руку помощи. Возможно, помогли неведомые знания из прошлого, научили, как правильно колотить умершего по груди, чтобы снова запустить остановившееся сердце.

Теперь Ларт попытался приподняться и со слабой надеждой попросил:

– Я вывел тебя. Отпусти меня, как договаривались. Вон там перевал, видишь его?

В стенах неприступных скал и правда просматривалась едва уловимая тропка. Меж камней мелодично свистел ветер, но иногда терялся в них и плутал, срываясь в печальное завывание. Оно слегка напоминало женский плач, как будто убивалась жена по мужу или мать по сыну. Зато оттуда веяло приятной прохладой.

– Нет, не отпущу. Куда? Обратно в этот ужас? – нахмурился Рехи.

– За что, эльф проклятый…

– Я вернул тебя к жизни! Я…

Рехи осекся, проглотив неожиданную обиду, которая оказалось ударом под дых. Он даже закашлялся по-настоящему. Ликование прошло, желание кого-то спасать – тоже. Ларт даже не понял, что его вернули с того света. Всеми правдами и неправдами, но вернули. И не благодарил, навязчиво думая лишь о свободе.

Но он вновь потерял сознание, а Рехи опасно приблизился к тому, чтобы провалиться вместе с ним в забытье. В одном из ближайших монолитов он приметил подобие пещеры. Каменная ниша оказалась неглубокой, в нее свободно забирался ветер, но все же она давала иллюзию укрытия.

– Ничего, ничего… Отдохнем и пойдем дальше, – успокаивал себя Рехи, кое-как подтаскивая за плечи измученного Ларта к скале. Он стащил с себя рваную тунику и положил на нее… пленника. Пока у опального короля оставались связанными руки, он не мог зваться иначе. Ларт ослабел, но полубезумные идеи все еще тревожили его раздробленное сознание, да и немудрено после всего, чем они надышались. Вдруг кинулся бы прямо в пасть Разлома! Нет. Рехи решил, что безопаснее для него оставаться узником.