Голод Рехи

«Хорошо, я буду прикрывать побег отряда. Но в процессе прикрытия убью Саата. Ну, пусть выйдут из Бастиона. Лойэ слишком упряма. Пусть выйдет. Когда я сяду на трон, они тут же вернутся. И мы заживем! Ух, как мы заживем! Без Саата, без Вкитора, без Митрия и Двенадцатого, – твердо решил Рехи. – Лойэ и я станем правителями, а наш сын унаследует трон. Все, как в мире до Падения. Это будет мой город. Город Рехи».

На крючке

«Все не будет так, как ты захочешь.Мир не стал таким, как ты просил.Смерть близка и всем сомкнула очи.

Ты один в пустыне, слег без сил.Ты один сквозь морок темных лестницЛишь бредешь, спиной ловя ножи,И забыл ты ласки всех прелестниц.Где же жизнь? Скажи ты мне, скажи…Ты один, как меч, облитый кровью,

Все стремишься к праху, как к мечте.Только гибель здесь зовут любовью,Ведь пароли жизни все не те».

Опять слова, опять этот мерзкий мелодичный голос на грани реальности и темных грез прошлого мелькнул насмешливым лиловым плащом, напоминавшим одеяния жрецов.

«Опять? Тварь! – вскинулся Рехи. – Столько времени не появлялся! И вот на тебе! Неужели я уснул?»

Рехи лежал на каменном постаменте в центре тронного зала, как и полагалось Стражу, объекту культа. Неужели чудесная встреча с Лойэ всего лишь привиделась ему? Руки еще помнили, как гладили лицо возлюбленной и как неловко качали сына. Прикосновения отпечатались на кончиках чутких пальцев. Натт – его продолжение, его оправдание, сияющий чистыми линиями. Ради него Рехи не имел права засыпать. Но он провалился в черный колодец забвения, едва прибыл обратно в зал. Предал бессилием.

«Рассвет! Уже рассвет! Они ждут меня! Или они… ушли без меня!» – резко вскинулся Рехи, глядя, как красные отблески расчерчивают стены сквозь трещины. Утро прокралось хитрым ящером, но еще более изощренным оказалось то существо, которое погрузило его в тягучее забытье. Рехи почудилось, что он слышит смех на границе сознания – едкий, злорадный. Двенадцатый потешался над своей гадкой шуточкой. Он все-таки дотянулся до нового Стража Мира, поддел на крючок и незаметно дернул к себе. Рехи ощутил, как натягивается кожа на спине, вздрогнул, изогнувшись всем телом, и окончательно пробудился. Крюков не обнаружилось, гири на ноги не повесили – и то хорошо.

«Я должен бежать! Бежать! Проклятье! Бежать к стене… северо-западной… юго-восточной?.. Проклятье! Какой стене?» – судорожно вспоминал Рехи, натягивая балахон. Очевидно, жрецы или служанки намеренно раздели его, как будто знали о готовящемся побеге. Если знали… Нет, нет! Рехи боялся представлять картину беспощадной резни. Он бы не выдержал, если бы Лойэ и Натт оказались в подземелье вместе с обреченными на съедение. Или еще что похуже.

Он метался зверем в клетке. Стена… Какая-то стена. Повсюду одинаковые стены! А он слишком плохо ориентировался в бесконечных коридорах. И в голове бились образы уничтоженного сопротивления.

«Чтобы этого не случилось, я должен убить Саата!» – вспомнил свое намерение Рехи и затормозил возле дверей. Идея укрепилась в его сознании, проросла, как живучая пустынная колючка. Он остолбенел на мгновение, но лишь для того, чтобы еще неистовее кинуться вперед.

Двери распахнулись, словно под порывом ветра, когда Рехи ловко потянул за линии. Они подчинялись без усилия, послушные, как тупые орудия.

– Страж! Куда вы? – кинулась к нему девица-телохранитель.

– Страж! – останавливали его.

– Разве Страж не имеет права осмотреть свои владения? – отрезал Рехи непривычно холодно.

– Под моим наблюдением, – норовисто вскинула голову телохранительница и перехватила поудобнее длинное копье. Рехи фыркнул в ответ, быстрым шагом пройдя мимо нее, и подумал: «Наблюдай, сколько хочешь. Наблюдай внимательно за тем, что я буду творить. Страшись, когда я убью Саата! Дивись на меня! Дивись, ибо я истинный Страж Мира, которому не нужны культы!»

Рехи двигался столь уверенно, будто знал, где могут находиться Саат и Вкитор. Он верил в себя сильнее, чем прежде. Судьба готовила жрецам роковую встречу с истинным Стражем Мира.

Он боялся услышать звуки борьбы, но караулы в обычном режиме патрулировали коридоры. Они уже не обращали внимания на своевольные перемещения Стража. Или все что-то знали? О чем-то молчали? Рехи косился на карикатурные рожи, будто стертые волнами песка, поднятого ураганом.

«Что-то не то, все не так», – кричало подсознание. Рехи провожали многозначительными взглядами. «Они смеются?! Отчего они смеются?» – ужасался он, невольно шарахаясь от стражников. Они как будто намеренно следовали за ним, смыкая ряды. Враги подступали медленно, как песок, осыпающийся с краев воронки.