Голое платье звезды

…Сейчас поясню. После свадьбы мы поехали отдыхать на море. Медовый месяц проводили в Коктебеле. За день до отлета домой Валера, тогда еще мужчина в самом расцвете сил, решил продемонстрировать перед молодой женой свою удаль. Мы с ним шли по берегу и увидели, как парни лет восемнадцати-двадцати ныряют с не очень высокой скалы в море. Валерий немного комплексовал из-за нашей с ним разницы в возрасте, поэтому лишний раз старался подчеркнуть: он мужчина, что называется, ого-го еще какой. В начале семейной жизни это желание у него было особенно острым. Хотя и через много лет брака не утихло, должна сказать.

Так вот, тогда я и ахнуть не успела, как супруг забрался на гору, намного выше той, с которой сигали вниз студенты, и прыгнул головой вниз. Увы, ни он, ни я не знали, что в том месте неглубоко, поэтому Валерий ударился макушкой о дно. Вытащили его те юноши. Чудом муж не сломал шейные позвонки, но, тем не менее, впал в кому. К счастью, пролежав без памяти три дня, он очнулся и постепенно полностью восстановился. Но! Бессознательное состояние сыграло с Валерием неприятную шутку. Началось с того, что он перестал помнить имена. Фамилии, даты, обстоятельства дел – все держал в памяти, а имена забывал. Я некоторое время не понимала, в чем дело. Только удивилась, что муж стал обращаться ко мне без имени, говорил просто «мышка». Что ж, подумалось мне, очень даже милое любовное прозвище. Но потом я сообразила: Валера забывает, как меня зовут.

Представляете, сколько разных имен упоминается даже в одном судебном процессе? Так вот, Рябов стал составлять шпаргалку – список, так сказать, действующих лиц. Ему приходилось непросто, ведь встречаются очень распространенные фамилии. Например, Кузнецов. Один может являться истцом, другой ответчиком… Муж всегда держал перед глазами этот перечень имен. Но потом начались еще и провалы в памяти. Вечером Валера напишет речь, а утром перечитывает ее и теряется. Упоминается, скажем, эпизод с туфлями. Что это такое? Забыл! Вот поэтому он записывал все разговоры с людьми из-за шуток своей памяти. Что же касается Чернова…

Раиса Павловна открыла сейф и стала доставать с разных полок очень толстые, туго набитые папки.

– Ненавижу Ангелину Сергеевну! – вдруг воскликнула Рябова. – И Владимира тоже!

– За что? – удивилась я.

Рябова захлопнула дверцы и двинулась в коридор, продолжая говорить, но не отвечая впрямую на мой вопрос.

– Вы правы в одном и ошибаетесь в другом. Да, Чистильщик – член семьи Черновых. Вот только документы, легенды и новую личность создает не Владимир. Да, да, не удивляйтесь. Чистильщиком является… его мать. Сын Ангелины Сергеевны бесполезное, даже жалкое существо. Дело в том, что он игрок. Только увлекается не покером, не бриджем, не рулеткой, а тараканьими бегами.

Мы вернулись в гостиную, Раиса Павловна убрала со стола чашки и положила на скатерть папки.

– С другой стороны, чем еще может увлекаться насекомое? Только себе подобными. Вам когда-нибудь встречалась блоха, которую на равных приняли бы в свою компанию львы? Да если у царя зверей в шкуре паразит заведется, он его выгрызет.

– М-да, вам явно сильно не нравится Владимир, – пробормотала я.

– Из-за него я потеряла мужа, – как-то слишком спокойно пояснила моя собеседница. – В общем, слушайте, так и быть, расскажу, что произошло.

Глава 41

Николай Петрович Чернов, отец Владимира, и Валерий Федорович Рябов, муж Раисы, когда-то учились на одном курсе. Юноши дружили и после получения диплома. Потом Чернов женился и стал отдаляться от Валеры – авторитарная Ангелина не хотела ни с кем делить мужа – и в конце концов оказался у супруги под пятой. По ее указке адвокат занимался исключительно теми делами, ведение коих сопровождалось получением толстых конвертов, и быстро преуспел. Умная Ангелина никогда явно не отказывала однокашнику Николая от дома, но всякий раз, когда Рябов звонил, трубку почему-то брала именно она, и оказывалось, что ее мужа нет дома.

Как уже говорилось, дела у Чернова резво шли в гору, а вот у Валерия, наоборот, стремительно ехали вниз. Рябов сидел в простой юридической консультации и оказался там самым юным. А еще он ведь был первым адвокатом в своей семье. И, заметим в скобках, вообще первым человеком с высшим образованием (отец Валеры, профессиональный алкоголик, в свободное от запоев время трудился на сахарном заводе грузчиком, а мать мыла подъезды). Все остальные сотрудники, люди значительно старше недавнего выпускника вуза, происходили из династий юристов, значит, обладали нужными связями. Ну мог ли начинающий адвокат рассчитывать получить от Моисея Израилевича Шнеерзона, заведующего консультацией, интересное дело, за которое светит хороший гонорар?