Голос

– Думаю, да. – Я уже снова вполне отчетливо вижу лабораторию и клетки с оставшимися в живых шимпанзе. – А что, собственно, происходит, Морган? – поворачиваюсь я к нему.

А Морган уже опять выглядит чрезвычайно деловитым и, похоже, почти забыл, что я едва не погибла, угодив в лапы расшалившегося примата.

– Ничего. Просто нам нужно, чтобы вы снова поскорее вернулись к работе.

– И чем же я теперь буду заниматься? Вы же сказали, что мы свою функцию выполнили. И этот ваш наемный головорез, мистер По, предупреждал, чтобы мы больше сюда не возвращались. И все наши рабочие файлы вы стерли.

Морган молчит, изучая шнурки на ботинках. Я терпеливо жду.

– Следуйте за мной, – говорит он, так ничего и не объяснив.

Покинув помещение с подопытными животными, мы снова проходим через несколько дверей и оказываемся в точно такой же лаборатории, какая была у нас. Здесь кипит невероятная активность. В таком шуме наверняка никто и не услышал ни моих воплей, ни выстрела.

А может, и услышали, но им было все равно.

Уже через несколько секунд я замечаю, что на воротнике каждого лабораторного халата красуется золотая эмблема, а у каждого сотрудника на шее висит электронная карта-ключ, помеченная маленьким золотым квадратиком. Здесь, как и в том первом помещении с тесными отсеками на двоих, все работают, стараясь не поднимать головы, а проходы патрулируются солдатами.

– Добро пожаловать в нашу Золотую команду, – говорит Морган игривым тоном, который больше подошел бы ведущему шоу, а не ученому. Ничего удивительного – этот тип даже аптечку первой помощи не может найти, когда она буквально на него смотрит. Морган подводит нас к свободному лабораторному столу площадью в четыре квадратных фута и молча ждет, пока мы усаживаемся.

– Ладно, Морган. Ваша взяла, – говорю я. – Но что здесь, черт возьми, такое?

– Здесь вам предстоит работать. А это ваша новая команда. – Он широко поводит рукой как бы поверх склоненных голов, и я словно слышу, как он своим шоу-голосом говорит: «И все эти награды могут достаться именно вам!»

– Я что-то не понимаю…

– Ничего, скоро поймете. – И Морган кивает кому-то у меня за спиной.

Какой-то мужчина в бифокальных очках со стеклами толщиной с кирпич кладет перед нами на стол две толстые папки-скоросшивателя – по одной на каждого. На папках золотыми буквами написано: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. А внутри оказывается большая часть тех данных, что хранились в моем лэптопе. Мужчина в бифокальных очках собирается тут же уйти, но я успеваю заметить в его унылой фигуре еще один проблеск золота – на безымянном пальце левой руки у него обручальное кольцо. Морган тем временем поворачивается к солдату, застрелившему шимпанзе – а он даром времени не теряет, – думаю я, – и дает ему какие-то указания, но слов я разобрать не могу.

– Джианна, – говорит Лоренцо и крепко сжимает мой локоть, но на меня не смотрит. Его взгляд блуждает по лаборатории, затем он поворачивается ко мне и стучит по тому пальцу левой руки, на котором носят обручальное кольцо.

Рабочее кресло, на котором я сижу, принадлежит к числу тех регулируемых устройств, где под сиденьем имеется специальный подъемный механизм. Я опускаю руку, нажимаю на рычаг и поднимаю сиденье так высоко, что теперь и мне видна большая часть лаборатории. Люди работают, но видно, что они устали: они скребут в затылках, крутят в руках автоматические карандаши, трут воспаленные глаза, и почти на каждой левой руке, которая мне видна, красуется золотое обручальное кольцо.

И у каждого в глазах застыл страх.

– Это ведь не волонтеры, Энцо. Да?

Он качает головой: да.

– О господи! – Значит, практически каждый мужчина в этой команде женат и, возможно, имеет детей. – На это-то они их и поймали, – говорю я.

А Морган, который, похоже, закончил читать лекцию бедному солдату – тот выглядит так, словно ему только что выдали последний в его жизни чек с зарплатой, – возвращается к нам и бодро заявляет:

– Мне нужна формула сыворотки, ребята. К сегодняшнему вечеру. А к завтрашнему утру мне нужна уже сама сыворотка. Действующая.

– Но мы же только что создали одну действующую сыворотку, – говорю я. – И все пробирки с ней у вас. Все пять оставшихся. – Я заставляю себя сдержаться, когда Морган снова с упреком заводит свое «Джин, Джин, Джин…», и обеими руками вцепляюсь в край лабораторного стола, чтобы, не дай бог, не поддаться искушению и прямо сейчас не удушить этого урода.

А он с улыбкой поясняет:

– Вы создали одну сыворотку, Джин, а сейчас мне нужна еще и другая.

Я изображаю полное непонимание.

И Морган, хлопнув в ладоши, принимается живо объяснять:

– Ну, хорошо. Позвольте мне изложить все простыми словами. У нас запущен процесс выработки сыворотки «анти-Вернике». Она отлично работает. Мы все видели, как миссис Как-Ее-Там совершила невероятный прыжок от идиотской болтовни к восхищенному любованию забавным кроликом.

– Ее зовут миссис Рей, – говорю я. – У нее есть имя.

– Да какая разница! А теперь нам нужна такая же сыворотка, но другой направленности.

Лоренцо удивленно округляет глаза.