Голос

Они двигались по длинному коридору вслед за пыхтящим китом. Их встретили одетые в униформу полицейские. Свет становился все более тусклым. Лампочки под потолком перегорели, но никто и не думал их менять. В потемках они подошли к двери, открывающейся внутрь крошечной комнатки, похожей скорее на чулан, чем на жилое помещение. В тесное пространство были втиснуты узкая кровать и маленький письменный стол. Потертая оборванная циновка прикрывала замызганный дощатый пол. Под потолком находилось малюсенькое окошечко.

На кровати, привалившись к стене, сидел человек. Он был облачен в красный костюм Деда Мороза, шапка с головы съехала на лицо, скрытое большой белой бородой. Широкий пояс распущен, шуба расстегнута, под ней — только белая футболка. Смертоносная колотая рана пришлась на область сердца. На теле были и другие раны, но удар в сердце стал фатальным. Царапины покрывали руки, как будто он пытался оказать сопротивление.

Брюки были спущены, на член натянут презерватив.

— «…спустился с горных вершин»[3], — промурлыкал Сигурд Оли, разглядывая покойника.

Элинборг шикнула на него.

Небольшой платяной шкаф был открыт. Там лежали сложенные брюки и вязаные кофты, отглаженные рубашки, нижнее белье и носки. На вешалке висела темно-синяя ливрея с позолоченными кистями на эполетах и блестящими латунными пуговицами. Около шкафа стояли начищенные до блеска кожаные ботинки.

На полу валялись газеты и журналы. Около кровати стояла маленькая тумбочка с лампой. На ней была оставлена книга «История венского хора мальчиков» на английском языке.

— Этот человек жил здесь? — спросил Эрленд, оглядываясь по сторонам. Они с Элинборг вошли в комнатушку, а Сигурд Оли и директор остались стоять на пороге. Внутри больше не было места.

— Мы выделили ему уголок, — смущенно ответил директор, отирая пот со лба. — Он с незапамятных времен у нас работал, еще до того, как я занял свой пост. Он был швейцаром.

— Когда его нашли, дверь была открыта? — задал вопрос Сигурд Оли, старательно изображая официальный тон, чтобы сгладить впечатление от несерьезной песенки.

— Его обнаружила горничная. Я попросил ее дождаться вашего прихода. Она в кафетерии для персонала, — ответил директор. — Можете себе представить, в каком она шоке, бедняжка!

Директор старался не глядеть в комнату.

Эрленд подошел к телу и внимательно осмотрел рану. Он не мог определить, какой именно нож стал причиной смерти этого человека. Инспектор поднял глаза. Над кроватью висела старая пожелтевшая киноафиша с Ширли Темпл, прикрепленная скотчем за уголки. Эрленд не смотрел этот фильм. Он назывался «Маленькая принцесса». Афиша была единственным украшением в комнате.

— Кто это? — спросил Сигурд Оли, с порога разглядывая афишу.

— Здесь же написано — Ширли Темпл, — ответил Эрленд.

— Нет, я не об этом. Кем она была? Она уже умерла?

— Кто такая Ширли Темпл? — изумилась Элинборг непросвещенности Сигурда Оли. — Ты не знаешь, кем она была? Не ты ли учился в Америке?

— Это голливудская звезда? — допытывался Сигурд Оли, не сводя глаз с афиши.

— Она стала знаменитой в детстве, — сухо заметил Эрленд. — Ее звезда закатилась рано, так что в каком-то смысле она действительно умерла.

— Ничего не понял, — озадаченно протянул Сигурд Оли.

— Вундеркинд, — заключила Элинборг. — Мне кажется, что она еще жива, но точно не помню. Она была как-то связана с Организацией Объединенных Наций.

Эрленд вдруг осознал, что в комнате почти нет личных вещей. Он осмотрелся и не увидел ни книжных полок, ни дисков, ни компьютера, ни радио, ни телевизора. Ничего, кроме письменного стола со стулом и койки с застиранной наволочкой и грязными простынями. Каморка напоминала тюремную камеру.

Эрленд вышел в коридор и вгляделся в темноту тупика. Ему почудился легкий запах гари, как будто кто-то чиркал в этом мраке спичками, чтобы осветить себе путь.

— А что там, в конце коридора? — спросил он у директора.

— Ничего, — ответил тот, подняв глаза к потолку. — Тупик. Надо поменять лампочки. Я займусь этим.

— Он здесь долго жил, этот человек? — осведомился Эрленд, снова пройдя в комнату.

— Не знаю. Он же пришел еще до меня.

— То есть когда вы заняли пост директора, он уже жил здесь?

— Ну да.

— Получается, он прожил двадцать лет в этой берлоге?

— Именно так.

Элинборг посмотрела на презерватив.

— Во всяком случае, он занимался безопасным сексом, — заметила она.

— Не таким уж и безопасным, как оказалось, — фыркнул Сигурд Оли.

В этот момент появился районный медик в сопровождении гостиничного служащего, который тут же ушел обратно по коридору. Врач был весьма упитан, хотя не шел ни в какое сравнение с директором отеля. Он протиснулся в каморку, и Элинборг, видя, как ему там неудобно, поспешила выйти в коридор.

— А, Эрленд! Приветствую, — поздоровался медик.

— Ну, что скажешь? — отозвался инспектор.

— Сердечный приступ, но мне надо получше его осмотреть, — пошутил медик, известный своим черным юмором.

Эрленд взглянул на улыбающихся Сигурда Оли и Элинборг.

— Ты можешь сказать, когда это произошло? — обратился Эрленд к врачу.