Голос крови

Впрочем, нет. Мой приятель отнюдь не созерцал далекие горные хребты в голубоватой дымке. Он пристально разглядывал нечто, лежащее впереди и слева от дороги. Когда я подъехала, нарочито громко покрикивая на лошадь, Рабириец не обернулся, и выражение лица у него было средним между возмущенным и донельзя озадаченным.

– Посмотри! – не выговорил, яростно прошипел он, указывая куда-то вниз. Я взглянула, заранее готовясь к худшему – либо шайка изготовившихся к нападению на двух мирных путников грабителей, либо ксальтоун, счастливо помахивающий обретенным Талисманом.

Утоптанная дорожка ныряла в крохотную долину, зажатую между угрюмого вида скалистых отрогов. Я сначала не поняла, что именно вижу, сочтя загадочную колышущуюся поверхность, занимавшую дно долины, маленьким озером. Потом пригляделась и сообразила – это растения. Какие-то цветы необычно темного, почти черного оттенка. Надо же, сколько их…

– Цветы, – недоуменно заявила я. – Тюльпаны, что ли? Разве бывают черные тюльпаны?

– Это маки, – ледяным голосом известил меня Эллар.

– Хорошо, пусть маки, тебе виднее, – послушно согласилась я. – Изумительное зрелище, не спорю. Можно ехать дальше или ты хочешь устроить привал?

– Я хочу кого-нибудь убить, – отчеканил всегда такой миролюбивый и стремящийся к разрешению трудностей разумным путем месьор волшебник из Рабиров. Словно позабыв о моем существовании, он направил коня в заросшую необычными цветами лощину. Я осталась на дороге, искренне недоумевая и теряясь в догадках, чем Эллару досадили совершенно невинные порождения игры природы? Рабириец, конечно, человек со странностями, только при чем здесь маки?

Мой непостижимый приятель спустился вниз, спрыгнул с седла и зашагал вдоль кромки поля, иногда останавливаясь и – к моему вящему изумлению – явно пытаясь вступить в беседу с растениями, качающимися под ветром. Учиться мне и учиться, дабы проникнуться всеми тайнами магического ремесла. Может, любой мало-мальски соображающий колдун при виде долины черных маков обязан впасть в экстаз? Или совершить жертвоприношение? Или грохнуться на колени, посыпая голову дорожной пылью?

– И походил он на безумных пророков, что непризнанными бродят меж людьми, – отчетливо произнес позади меня скорбный, трагически подвывающий голос. – Ведь чуяло сердце: когда-нибудь бедолага Хасти наткнется на сей маленький цветник и проистекут из того горести премногие…

Я оглянулась. Не торопясь, как учили отец, Вестри и собственный опыт. Одновременно на всякий случай припомнила недавно освоенное заклятие, позволяющее отвести глаза.

Шагах в двух от меня стоял и чрезвычайно огорченно глядел вниз, в ложбину с удивительными растениями, некий достойный представитель рода человеческого. В летах, которые принято называть «почтенными», то есть проживший на свете не меньше пятидесяти солнечных кругов. Невысокий, коренастый, в добротной одежде, претендующей на некоторую роскошь, слегка поседевший, с желтовато-коричневой кожей уроженца земель, лежащих к закату от Карпашских и Кезанкийских гор, и хитровато-задумчивым взглядом.

Глянув вверх по склону, я увидела сопровождение незнакомца: двух мрачных, в изобилии обвешанных оружием всадников, по любым канонам смахивавших на дорожных грабителей. Эта парочка мне чрезвычайно не приглянулась, однако близкой опасности я тоже не ощутила. Пожилой незнакомец знал Эллара. Знал под именем Хасти, что непреложно означало: их знакомство уходит корнями в давние времена и к славному городу Шадизару. Рабириец упоминал, будто начинал свою карьеру волшебника именно в этом развеселом городишке. Хотелось бы знать, как подобное могло случиться? Утонченный романтик, маг, книжник, певец и воин Эллар – и насквозь прогнивший, продажный город, более известный как Столица Воров!

Кажется, мы по случайности забрели туда, куда посторонним людям соваться не стоило. Потаенная плантация, вроде тех, на которых в Стигии и Кхитае выращивают дурманный лотос. До чего только не доходит людская изобретательность! Раньше мне не приходилось слышать о маковых полях.

Как бы нас не попытались прирезать, сочтя нежелательными свидетелями…

Должно быть, мне не удалось надежно скрыть свои опасения. Незнакомец укоризненно глянул на меня, возмущенно нахмурившись:

– Барышня, мы ведь не звери! Как можно такое подумать! Чтобы у меня поднялась рука на моего давнего друга Хасти и его… – незнакомец осмотрел меня внимательнее, и согласно кивнул: – Да, и его во всех отношениях очаровательную спутницу? Кстати, Хасти идет сюда с намерением учинить скандал. Прошу прощения за откровенность, барышня, вы обладаете на него каким-нибудь влиянием? Проще говоря, способны заговорить милейшему Хасти зубы на несколько мгновений, прежде чем он начнет рубить налево и направо?

– Я постараюсь, – обещала я. – Если мне объяснят, в чем суть ваших разногласий. Между прочим, с кем имею честь?..