Голос крови

– Если вы оба не заткнетесь, – прорычал спереди Конан, – оба отправитесь в яму на хлеб и на воду! Все, отдыхать, отсыпаться, а вечером…

– А вечером – на Малый совет, – грустно заключил Просперо. – Ольтена позвать?

– Пускай идет. Он, считай, теперь король без королевства. Уважим парня?

С тем и въехали мы под гулкие своды барбикена Тарантийского замка короны.

* * *

– Итак, други, стаканчик мы взяли, кости выбросили, ожидали выбить трех «коней», а судьба решила так, что с граней костяшек на нас пялится свинья.

С таких оптимистичных слов и начал варвар вечернее заседание Малого государственного совета. Впрочем, слово «вечернего» здесь малоприменимо. Мы собрались в любимой Конаном Белой гостиной глубоко за полночь – на донжоне едва отбили два колокола. Компания разнообразием не блистала: король, вице-король (я Просперо имею в виду), потеющий и вечно вытирающий пот со лба толстяк Публио, я сам, как тайный советник короны, Паллантид – он командует войском, значит, обязан присутствовать. Возле камина грел косточки загадочный барон Гленнор, замотанный в теплый клетчатый плед по самый подбородок. С краешку примостились двое личностей, уж никак не должных быть на секретном совете – принц Ольтен Эльсдорф (хотя, если подходить юридически, король Ольтен Эльсдорф) и мало кому известная девица Дженна из рода Сольскелей, что в Пограничье.

– Назову сразу несколько ошибок, – не спрашивая дозволения говорить, проскрипел барон Гленнор, даже к нам не поворачиваясь. – Каюсь, в основоположной ошибке виновен я. Сознавая, что в Немедии вскоре произойдет нечто из ряда вон выходящее, я не предпринял никаких чрезвычайных мер, а всего лишь послал соглядатайствовать в Бельверус никчемного мальчишку с ветром в голове и украденным векселями за пазухой. Оставил, как выражаются простецы, на авось. Авось обойдется, авось пронесет, Немедия – государство крепкое, и без нас справятся…

– Ты бы на беднягу Маэля не ругался, – набычился Конан. – Парень сделал все, что смог, и во многом помог нам. Давай не будем вспоминать плохое о мертвых. Какие еще ошибки?

– Совет королей, – вздернул острые плечи барон Гленнор. – Задумано было неплохо, но выполнено – из рук вон. Если уж объединились и чувствовали свою правоту, то надо было давить Тараска до последнего, а не проявлять слабину. Сочувствую Чабеле.

– Это почему же? – наклонил голову Просперо.

– Да потому, – поморщился глава нашей тайной службы. – Бесспорно, Чабела – умнейший политик Материка. Хотя постойте… Умнейшая женщина, а не умнейший политик. Замечаете разницу? Политика – это жесткость, подлость, коварство, удар из-за угла и желательно чужими руками. Правда должна быть доказана не судом, а своей силой. Вам было достаточно подписать ордонансы о вступлении Аквилонии, Зингары, Аргоса, Бритунии, Пограничья, Хорайи и Хаурана в военный союз против узурпатора Тараска и выдвинуть армии хотя бы на десять лиг вглубь немедийских рубежей. В столицу отправляются несколько десятков отлично обученных, преданных и знающих свое дело людей, находят Тараска Эльсдорфа, а дальше… Можно не фантазировать. Несчастный случай на охоте, поскользнулся на лестнице, отравился неспелыми сливами… Все приспешники Тараска разбежались бы в этот же вечер, а досточтимый Ольтен сейчас носил бы не этот дурацкий золотой обруч на волосах, а венец Нумы. Я просто объяснил?

– Куда уж проще, – вздохнул Конан. – Но Чабела хотела как лучше, без крови.

– А получила крови в десять раз больше, – наставительно сказал Гленнор. – Увы, мои драгоценные месьоры и прекрасная дама, ваша компания предпочла руководствоваться эмоциями, а не холодным разумом. Самый проигрышный путь в политике. А ваш Совет Семи королей… Посадите в большую склянку двух скорпионов и заставьте рассудить их драку крольчонка. Что будет с крольчонком?

– Сдохнет в муках, – надменно усмехнулась Дженна из Пограничья. – Что с нами и случилось. – А Чабелу действительно жалко. Ей сейчас приходится отдуваться за все наши художества перед Тараском.

– Не о Чабеле речь! – ледяным тоном и чересчур громко заявил Гленнор, повернулся и обвел немигающим взглядом змеиных глаз всех присутствующих. – Речь о нас. О тебе, мой король, о тебе, Просперо, герцог и нынешний наследник трона, о тебе, Хальк. О тебе, Паллантид, потому что командовать войском придется не только королю, но и тебе. О месьоре канцлере Публио, которому придется платить за то, что произойдет в ближайшие дни. О госпоже Сольскель и короле без королевства Ольтене. И, в конце концов, обо мне. Думаете, барону Гленнору будет приятно болтаться несколько дней на дыбе перед тем, как из него выбьют все тайны Аквилонии?

– И чем вызвано столь мрачное пророчество? – усмехнулся я.

– Посмотрите на столе большой синий пакет, – отмахнулся таинственный барон. – дело будет ясно и без моих комментариев. Печати, кстати говоря, сорваны мною. Служба такая.