Голос сердца

— Что? Что ты умеешь доставать людей? — Эти резкие слова Шон сопроводил обезоруживающей улыбкой. — Давай закончим этот спор и поедем к детям.

— Спор все равно не закончен.

— Нет, закончен. Ты свободна. Можешь отправляться домой. Я не откажусь от своих обязательств.

— Раньше тебе это отлично удавалось, — съязвила Лили. — Кристел мне все рассказала. Она говорила, что ты сам положил конец своей карьере.

— Мы говорим о детях, а не о карьере. От них нельзя отказаться. Конечно, я не идеален, однако сделаю для них все, что в моих силах.

Лили выпрямила спину, пытаясь придумать контраргумент. Потом смысл его слов дошел до нее, и ее плечи немного расслабились.

— Хороший ответ.

Глава

23

— У нас с Лили есть новости для вас, — объявил Шон Камерону и Чарли, когда они вернулись домой. Он старался, чтобы его слова звучали бодро. Именно так посоветовали им действовать социальный работник и психолог. Говорить с оптимизмом, не отрицая того, что случилась трагедия. Убеждать детей, что жизнь не стоит на месте и что скоро им станет лучше.

Как будто им могло стать еще хуже! Что может быть хуже для ребенка, чем в один день потерять обоих родителей?

Шон был взрослым, когда пять лет назад умерла его мать, но эта рана все еще кровоточила. В одну из их последних встреч она сказала ему нечто, весьма его озадачившее. Посоветовала сыну влюбиться, остепениться, завести семью.

«Ты создан для этого больше, чем кто–либо из нас». — Жизнь, которую вел Шон в течение последних пяти лет, в корне противоречила этому совету. Сейчас, глядя на племянника и племянниц, он снова вспомнил о матери. Она всегда отличалась великолепным чувством юмора.

— Привет, Лили! — Эшли играла с пластмассовым совком на полу у ее ног.

— И какие новости? — Камерон скрестил руки на груди.

— На встрече с адвокатами ваших родителей прочитали их завещания. Они оба оставили вам почти все, чем владели.

— Все? — глаза Чарли расширились.

— Почти. Ваш папа оставил мне свои клюшки для гольфа, а еще кое–что завещал Реду, Тревису, дедушке и некоторым другим людям. А ваша мама упомянула в завещании свою мать и Лили. «Добрую старую Лили», — подумал он. Шон все еще испытывал раздражение из–за того, что она усомнилась в его способности заботиться об этой семье. Лили как будто пыталась подорвать его уверенность.

Лили через силу улыбнулась.

— Ваша мама хотела, чтобы я взяла себе ее одежду. Она всегда убеждала меня в том, что нужно одеваться более модно, вы же знаете.

— И все? — спросила Чарли. — Совсем все? Больше никто ничего не получит?

— Насколько я помню, нет. — Шон посмотрел на Лили. — А ты?

— По–моему, мы перечислили всех.

— Уф! — выдохнула Чарли, откидываясь на спинку дивана.

— Следовало упомянуть кого–то еще? — спросил Шон.

— Нет. Никого, — немедленно отозвалась Чарли.

Шон подумал, что она очень забавная девчушка. Ее не так–то просто понять. Камерон посмотрел на сестру и одними губами произнес что–то, чего Шону не удалось разобрать. Чарли показала ему язык.

— Значит, нас определят в приемные семьи или как? — осведомился Камерон.

— Ну конечно, нет, — ответил Шон.

— Мы же находимся под опекой. Вот я и думал, что нас отправят в семьи опекунов.

У Чарли задрожал подбородок.

— Я не хочу в приемную семью.

— Твой брат просто приду… он неправильно понял. — Шон старался терпеливо относиться к выходкам Камерона, но это было непросто. — Никто вас никуда не отправит. Вы будете жить со мной. Или, если говорить точнее, я буду жить с вами. Здесь, в этом доме.

Ему странно было произносить эти слова. Еще неделю назад Шон был сам по себе, и вот уже у него есть дом в пригороде и трое детей. Шон никак не мог привыкнуть к этому. Как сказала Лили, этот приговор — пожизненный.

— А Лили и дальше будет жить в гостевой комнате? — спросила Чарли.

— Она не может остаться, дурочка, — отозвался Камерон.

— Нет? — Взмахнув хвостиками волос, Чарли посмотрела на Лили.

— Я не могу, солнышко, — сказала Лили. — Но обещаю всегда быть рядом. Мы будем каждый день видеться в школе, и я буду с вами по вечерам, когда ваш дядя работает.

Шон перевел дыхание. Вместе с социальным работником они обсудили то, что называлось «предварительным родительским планом». Шон видел, что Лили была согласна не со всеми его пунктами, однако перед детьми она не показала своих чувств. Это одно из ее главных достоинств. Она действительно ставит детей на первое место. Шон знал, что завещание привело Лили в ярость, однако ради детей она держала свое недовольство при себе.

— А кто будет заботиться о нас, когда мы поедем к папе? — спросила Чарли.