Голос сердца

— У тебя, Оля, получилось замечательное письмо. Ты мне сделала отличную рекламу, за что я тебе, конечно, благодарен. Но знаешь, мне показалось, что там, где рассказ шел лично о тебе, ты слишком поскромничала и описала себя чересчур скупо и односторонне. С моей точки зрения, твое описание не дает о тебе достоверного представления и почти совсем не объясняет, почему я дружу именно с тобой, а не с какой-нибудь другой девушкой. Так что думаю, у Маринэ появятся к тебе или ко мне, а может, к нам обоим уточняющие вопросы.

— Интересно, это что же я такого важного о себе не написала, что, как ты говоришь, достоверного представления обо мне не получилось? — саркастично спросила я этого критика эпистолярного жанра.

Адам кинул на меня осторожный взгляд и отвел глаза:

— Ну, ты не рассказала, какая ты честная, справедливая, добропорядочная и отзывчивая — произнес он без улыбки, почему-то глядя не на меня, а прямо перед собой. Удивившись в душе его серьезности и странной интонации, с которой он все это произнес, я поспешила возразить:

— Даже если все, что ты сказал, чистая правда, не думаю, что мне уместно об этом писать — слишком смахивает на хвастовство. Мол, посмотри, дорогая, какая я хорошая, белая и пушистая, прям чистый ангел… Уж что-что, а хвастуньей я точно никогда не была.

— Да, это факт — подтвердил Идолбаев, наконец-то посмотрев на меня и улыбнувшись своей обаятельной улыбкой, которая так мне нравилась — Я уже давно убедился, что самое главное твое качество — скромность. Она войдет в легенды!

Мы оба засмеялись и так, смеясь, вошли в 402 аудиторию, где нас уже поджидали Марьям и Хадижат. Окатив нас удивленно-подозрительными взглядами, подружки Маринэ молча вручили флешку Адаму и пошли по своим делам. Парень проводил их глазами, а затем сказал:

— Оль, я позвоню тебе где-то после семи вечера и расскажу, о чем Маринэ написала, идет?

— Хорошо, буду ждать — согласилась я.

Друг меня не обманул: мой телефон действительно запиликал около восьми. Едва убедившись, что звонит Адам, я подняла трубку и нетерпеливо спросила:

— Ну что? Какие новости?

— Не боись, хорошие — весело ответил мне Идолбаев — Маринэ прислала тебе послание. Я уже скинул тебе на почту. Не читая, между прочим, так как она прямо попросила этого не делать. И вообще на флешке было два файла, а в моем письме она сказала, что для того, чтобы не возникало путаницы и различных недоразумений, наши письма надо разделять и впредь отправлять их ей также — двумя файлами. Своих подруг о том, что теперь файлов, которые надо прикреплять к ее письму, может быть больше, чем один, она предупредила. Угадай, что все это значит?

— Ну, я полагаю, это означает, что она собралась переписываться и со мной тоже — улыбнулась я в трубку, чувствуя в душе облегчение и радость.

— Бинго! Десять очков присуждается Ольге Соколовой за сообразительность! — вполне узнаваемо изобразил Якубовича из «поля чудес» мой друг и добавил уже своим голосом — Видишь, зря ты так волновалась. Иди скорей читай, что она написала, а завтра, если это не секрет, мне расскажешь. Ладно?

— Ладно, если не секрет — расскажу — пообещала я — ну так я пошла?

— Давай, до завтра.

В радостном предвкушении, я за две минуты открыла свою почту и имела возможность увидеть новое сообщение с адресом Адама. Открыв прикрепленный файл, я прочитала: