Голос сердца

— Поговорить надо — ответил Али и приблизился к одногруппнице вплотную. С другой стороны к ней уже подошел Рустам, и она оказалась запертой со всех сторон в узком проходе между партами, так как с третьей стороны сидел я, а с четвертой было окно. Иванцова быстро оценила ситуацию и заметно напряглась:

— Э-э, ребята, а может, вы у нее сами спросите? А то вдруг она не обрадуется, что я без спросу раздаю ее номер. А, вон, кстати, и она сама идет! — облегченно выдохнула девушка и воспользовавшись тем, что все мы отвлеклись на дверь, выскользнула из нашей ловушки. Но нам было уже не до Иванцовой, и на ее побег никто не обратил внимания.

Запыхавшаяся и раскрасневшаяся Оля влетела в дверь прямо перед самым носом препода и, не останавливаясь, промчалась к своему месту. Плюхнувшись за парту, девушка резко выдохнула и, обернувшись, отыскала взглядом нашу живописную группу:

— «После пары» — произнесла она одними губами и утратила к нам всякий интерес.

«Ну вот!» — мысленно застонал я — «теперь еще больше часа ждать придется! И что могло ее так задержать?» Однако семинар по мировой экономике уже начался, препод решил провести тестирование по пройденному материалу, и пришлось срочно переключиться на учебу.

Ольга

Я чуть не опоздала в академию, потому что проспала. В кои-то веки я легла уже под утро и даже не услышала будильника. Если бы не мама, случайно заглянувшая ко мне в комнату полить цветы перед уходом на работу — могла бы и вообще проспать все на свете! Вот было бы позорище! А так, я как ошпаренная выскочила из кровати, оделась — умылась — причесалась в рекордно короткий срок и без завтрака вылетела из квартиры. Хорошо хоть с транспортом мне повезло — доехала без пробок, не задерживаясь подолгу на пересадках, а то бы точно опоздала.

А все потому, что я полночи обдумывала предложение Рустама, и под утро на меня как раз снизошло озарение как решить эту проблему. Остаток ночи я готовила свою речь и сопутствующие материалы, так что легла уже ближе к пяти утра.

Чудом успев влететь в аудиторию перед преподавателем, я стрелой промчалась к своему месту. Не успела я сесть, как спиной почувствовала нетерпеливые взгляды своих одногруппников — пришлось обернуться и намекнуть им, что все разговоры будут только после семинара. Все-таки удачно я добежала — вот и на тестирование попала. На время мне пришлось выкинуть из головы все посторонние мысли и заняться тестом, но как только пара закончилась, ко мне вернулось тревожное ожидание предстоящего серьезного разговора, и меня посетила неуверенность в собственных способностях убеждения. Однако я постаралась задавить ее в зародыше и смело встала навстречу ребятам, нетерпеливо топтавшимся у моей парты.

Начал, разумеется, Рустам:

— Ну что, Соколова, ты все обдумала? И каково же твое решение?

— Не так быстро, Рустам. Сначала выйдем в коридор — разговор будет долгим.

Парни не стали спорить и молча покинули аудиторию. Пристроившись у ближайшего окна, я внимательно оглядела всю компанию. У Али глаза сверкали любопытством, Рустам был напряжен и сосредоточен, а Адам просто выжидающе смотрел на меня и больше всего в этот момент походил на приговоренного к казни: либо казнят либо помилуют. Вздохнув, я обратилась сначала к Идолбаеву:

— Адам, я бы предпочла, чтобы ты не присутствовал при разговоре. Но ты ведь все равно не уйдешь, да?

— Ты же знаешь, что нет — был мне ответ.

— Ладно, что ж с тобой поделаешь, оставайся. Но тогда постарайся изобразить из себя статую и не вмешивайся в наш разговор, хорошо?

Идолбаев кивнул.

— Так. Теперь вы двое, — обратилась я к оставшимся чеченцам — я хочу, чтобы вы уяснили одну вещь: если бы дело касалось только меня и вас, я бы не стала с вами разговаривать. Я делаю это только ради Адама, потому что он не виноват, что у него такие друзья. И, я надеюсь, вы понимаете, что в ваших же интересах со мной помириться, в противном случае вы окончательного его потеряете. Так что постарайтесь спокойно меня выслушать, даже если вам покажется, что я вас как-то унижаю или оскорбляю. Али, это относится к тебе в первую очередь. Специально для тебя заранее предупреждаю: у меня и в мыслях ничего подобного не было. Запомнили?

— Запомнили, запомнили. Соколова, хватит уже тянуть резину и играть на наших нервах — Рустам окатил меня недовольным взглядом — что ты решила?

— Хорошо, скажу: я решила возобновить нашу с Адамом дружбу, но у меня есть несколько условий.

Рустам удовлетворенно улыбнулся и с самодовольным выражением лица покосился на Адама. Это было вполне закономерно, ведь он еще не знал, что за условия я хотела предложить. А вот реакция Идолбаева меня удивила: вместо того, чтобы обрадоваться, он уставился на меня как на приведение, и в зеленых глазах я без труда прочла недоверчивое разочарование пополам с молчаливым презрением. Но ломать над этим голову у меня не было времени, так что, решив разобраться с этим позже, я продолжила: