Голос сердца

Нина застонала от его прикосновений, придвинулась ближе и стала нежно поглаживать Бена по мускулистой спине.

— Мне нравится чувствовать твое тело так близко, — сказала Нина, ощущая, как он откликается на ее прикосновение. Она решила, что наступила подходящая минута для признания. — И я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — ответил Бен, наслаждаясь звуком, казалось, давно забытых слов. — Как долго я ждал этого момента, чтобы произнести это признание.

Нина поцеловала его в ямку у основания шеи и посмотрела Бену в глаза. Они светились такой страстью и любовью, что по ее телу пробежала легкая дрожь.

— Я рада, что мы именно сейчас сказали о наших чувствах и были искренни.

— Я тоже очень рад…

Бен вновь поцеловал ее и через несколько мгновений они оказались на широкой постели Нины. Бен, теперь полностью обнаженный, вытянулся рядом с Ниной и начал медленно раздевать ее. Его рука мягко скользнула от застежки бюстгальтера к колготкам.

— Я чувствую себя так, будто распаковываю долгожданный подарок…

И это он говорит о такой прозаической вещи, как колготки? А что было бы, если бы ей пришло в голову надеть шелковые чулки с кружевными подвязками?

Бен действовал нежно, но уверенно, и у Нины перехватило дыхание, когда он быстрыми движениями снял с нее все остальное.

Некоторое время они молча ласкали друг друга, наслаждаясь близостью и привыкая к этому восхитительному состоянию.

Бен покрывал поцелуями волосы, лицо, плечи, груди Нины. Руки его спустились от ее плеч к бедрам, и вот уже его пальцы действуют смелее и смелее.

Нина чувствовала себя на седьмом небе от блаженства. Она слабо застонала и вцепилась пальцами в плечи Бена. В ней нарастала волна возбуждения, и она еще теснее прижалась к своему возлюбленному. Нину переполняла невероятная радость, и ей очень хотелось верить, что Бен чувствует то же самое.

Наконец их тела слились. Нине показалось, будто темная комната озарилась ярким светом, она испытала такое потрясение от их близости, что даже удивилась, что ее тело способно на такое бурное проявление чувственности. Нина подумала, что еще никогда не испытывала ничего подобного и сделает все от нее зависящее, чтобы они всегда были вместе.

— Почему в твоей квартире две спальни? — спросил Бен, когда они лежали, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, в ее кровати.

— Что за вопрос? — Нина задумалась на мгновение. — Я немного страдаю клаустрофобией, мне нужно много места для моих туалетов, и, кроме того, я решила, что если дела в офисе будут идти не очень успешно, я смогу устроить рабочий кабинет во второй спальне, — поспешно объяснила Нина, но у Бена мелькнуло подозрение, что ее слова были не чем иным, как неумелой отговоркой.

— И только-то? — протянул он. — А почему ты просто не сняла студию, когда отселилась от матери?

— По тем причинам, о которых только что сказала, — честно ответила Нина, чувствуя, что надо говорить правду. — И чтобы устроить укромный уголок.

Укромный уголок? Последние слова Нины оказались столь неожиданными, что Бен на мгновение утратил дар речи.

— Я не подозревала, что тебя заинтересует подобный вопрос, да еще в такой момент, — мягко пожурила его Нина. — Покупая квартиру, я должна была иметь в виду, что, возможно, когда-нибудь мне придется ухаживать за моей матерью. Я ведь ее единственный ребенок.

— Ты хочешь сказать, что не собиралась выходить замуж?

Теперь уже Нина не нашлась, что ответить.

— Я действовала, исходя из сложившейся обстановки, — наконец нашлась она, радуясь, что в комнате было темно. — У меня никогда не было мимолетных романов, даже в те времена, когда было принято менять любовников как можно чаще. Два моих серьезных романа закончились, когда подошел момент заговорить о браке. Видимо, я чем-то не устраивала их в качестве жены.

— Просто тебе попались дураки, — прокомментировал Бен.

— Видишь ли, я обычно говорю то, что считаю нужным, и не собираюсь быть лицемеркой, чтобы хорошо устроиться в жизни, — Нина выдавила из себя улыбку. — Я думаю, что ты сам это понял, иначе бы не спрашивал.

— Я не хочу, чтобы ты подумала, что я решил устроить тебе допрос с пристрастием, — заверил ее Бен. — И те мужчины не стоили тебя, как ты теперь понимаешь.

— Я не ожидала услышать от тебя подобное, — выдохнула Нина.

— Неужели ты могла подумать, что я пытаюсь обнаружить в тебе какой-то недостаток? — спросил Бен. — Я пытался сказать тебе, чтобы ты забыла о всех прошлых страхах и неуверенности в себе, потому что больше они не будут беспокоить тебя.

Несколько часов спустя Нина сидела за своим письменным столом, пытаясь расслабиться после напряженного утра. Она продала несколько подушек, резных рамок для картин и очень дорогой набор флакончиков для духов из хрусталя, отделанных серебром. Один из посетителей салона пригласил ее пообедать вместе, а второй намекнул на то, что хотел бы, чтобы Нина приняла участие в организации ярмарки во время рождественского шоу. Утро оказалось очень плодотворным, хотя и несколько насыщенным для последнего дня рабочей недели, но мысли Нины сегодня занимали не вопросы бизнеса, а исключительно Уортон.